Скользящая сквозь время (СИ)

И мы полезли в память мага… и не увидели ничего, кроме последних событий, которые нам и так были известны. Нет, конечно, мы знали, что каждое воспоминание можно укрыть отдельным щитом, и тогда неопытный колдун сможет увидеть только то, что ему разрешат увидеть. Но, во-первых, к неопытным мы себя не относили, а во-вторых… Во-вторых, никаких щитов мы не видели. Было ощущение, что эльфу стёрли всю память перед тем, как в пещере подвесить. Но этого быть просто не могло. В этом случае он бы и нас не узнал, и не смог бы Стэнна изображать.

Мы в растерянности переглянулись:

— И что это значит?

Эльф торжествующе улыбнулся:

— Я же сказал — у вас не получится!

— Рано радуешься, — проворчала я. — Ещё не вечер.

— Ну, вообще-то, вечер в разгаре, — улыбнулся Джэффас. — Но мы тебя поняли.

— Память у него никуда не делась, — начал вслух рассуждать Рэвалли. — Следовательно, щиты на нём есть. А раз мы их не видим…

— То это значит, что они невидимы, — подхватила я. — И земной маг — очень сильный менталист. А я предлагаю позвать Лэрриса. Он в своих амулетах постоянно невидимые плетения использует, может, и тут разберётся.

Когда Лэррис пришёл, мы ввели его в курс дела и отошли в сторону, чтобы не мешать его раздумьям. Лэррис долго молчал, глядя на застывшего с презрительной усмешкой колдуна, потом задумчиво произнёс:

— Кажется, я знаю, как их снять. Вот, смотрите.

Мы встали так, чтобы пленнику не было видно, что мы делаем. Лэррис сделал круговое движение рукой и перед нами появился объёмный макет головы эльфа.

— Схема очень сложная. Воспоминания поделены на четыре группы. Самая большая, скорее всего, содержит все прежние воспоминания, не имеющие для нас сейчас особого значения. А вот на оставшиеся три следует обратить внимание. Щиты состоят из сложных плетений. Между ними — едва заметные стыки. Действовать нужно в следующем порядке: сначала находите все границы, разбираетесь, сколько наложено щитов. Границы можно определить по лёгким затемнениям. Вот они, видите?

Я внимательно вгляделась туда, куда показывал маг, и, слава Древним Богам, действительно заметила лёгкую муть на стыках щитов.

— Потом снимаете плетение с нужного щита, — продолжил Лэррис. — Если я правильно понимаю, под ним должен оказаться ещё один щит, но уже видимый, снять его будет несложно. Здесь главное — никуда не торопиться, потому что работа предстоит просто ювелирная. Маг, который это делал — профессионал высочайшего класса.

Закончив объяснение, колдун обвёл нас строгим взглядом и спросил, глядя, почему-то, на меня:

— Всем понятно?

Мы закивали, а Джэффас задумчиво добавил:

— Но я, пожалуй, не рискну этим заниматься.

— Попробуй, Селена, — Лэррис шагнул в сторону, открывая мне путь к пленнику. — У тебя должно получиться. А я подстрахую на первый раз.

Я не стала отказываться. Сосредоточилась и, с помощью Лэрриса найдя щиты и оглядев их внутренним взором, начала медленно распутывать первое заклинание.

Дело оказалось муторное и утомительное, но минут через сорок мы уже знали, что эльфа зовут Таэритрон, что он достаточно сильный боевой маг, и что в Хобхорро он очутился после того, как чуть не устроил дворцовый переворот в Лаверии, решив захватить власть. К его несчастью, он переоценил своё влияние и силу, заговорщики были раскрыты и схвачены, а сам он едва избежал казни, сумев освободиться с помощью наиболее верного ученика и соратника. Соратник погиб при побеге, а Таэритрону удалось уйти в горы и пересечь границу. В Кэтанге магу ничего не светило: дипломатические отношения с Лаверией у нашего Короля были крепкие, многолетние, и он не стал бы укрывать сбежавшего бунтовщика, поэтому эльфу не оставалось ничего иного, как перебраться ещё через одну границу и попросить убежища у Йонтарреса, тогда ещё — наследного принца. Таэритрон пообещал ему помочь вернуть Высокие Горы и поманил мировым господством, после чего Йонтаррес, не мудрствуя лукаво, сделал его своим тайным советником, ничего не сказав об этом ни тогда ещё здравствующему отцу, ни Королевскому Магу. И с той поры новый советник стал потихоньку готовить почву для захвата власти в Кэтанге. И Стэнна выкрал не для шантажа. Зная, что Стэнн, как близкий родственник Короля, вхож во дворец в любое время дня и ночи, он, подменив его и воспользовавшись его воспоминаниями, хотел устроить дворцовый переворот и захват власти. Словом, заняться тем же, чем занимался в Лаверии. И, скорее всего, наступить на те же грабли. Не думаю, что мы позволили бы ему всё это проделать. Но Таэритрон был очень самоуверен и думал, что всё просчитал. Единственным слабым местом в его планах была я. Зная, что я неплохой менталист («Хм…» — усмехнулся Рэвалли), он опасался, что я как-то смогу его разоблачить, поэтому первым делом решил убрать меня с дороги, устроив мне какой-нибудь несчастный случай.

— Что ж это я всем мешаюсь? — с досадой воскликнула я, дойдя до этого места воспоминаний. — Сначала Гэттор на меня всё зуб точил, теперь этому герою неймётся…