Скорая помощь приговоренному

Я остался стоять, размышляя над тем, что умение играть в азартные игры на рабочем месте является, очевидно, главным шофёрским навыком. Судя по всему, это определяющий критерий отбора в профессию у всех без исключения категорий водителей.

После десятиминутного ожидания под дождем авто было подано.

– Куда направляемся? – осведомился наш шофёр Байдаков, и резкий запах спиртного тотчас ударил мне в ноздри.

– Вот те на, ты ж пьяный, – сказал я, сверля его глазами. – И в таком состоянии за руль сел?! Иди, снимайся с рейса.

– Обижаешь, Петрович. Я за баранкой ещё с тех пор, когда ты в доктора в детском саду с девочками игрался. А что перегаром от меня немного тянет, так это после вчерашней вечерней рюмки. Ничего, за день выветрится.

– Как он по городу поедет? – спросил я, обращаясь к Наташе. – До первого гаишника? Потом всей бригаде выговор влепят.

– Эх, доктор, – вмешался Байдаков, – кто нас под мигалкой тормознуть посмеет? Мы ж «скорая», людей лечить мчимся!

«Отчего-то даже водители «неотложки» мнят себя эскулапами» – подумалось мне. Хотя их задача состоит лишь в том, чтобы доставить медработников по адресу и подождать в машине, пока те не возвратятся. Да и, по большому счету, кого мы можем реанимировать, катаясь в обычной линейной бригаде. Если считать избавлением от гибельных мук перевязку порезов, фиксацию суставов при растяжениях да утоление головной боли уколом анальгина, то люди со времен мирозданья превратились просто в потенциальных смертников.

– Куда ехать, – повторил вопрос Байдаков.

– Суворова, 16, квартира 74, – считала с листочка Наташа.

– Опять к чёрту на кулички, – проворчал водитель и включил сирену.

– Что там? – справился я у фельдшера.

– Как обычно, у бабульки давление подскочило.

Дождь вскоре прекратился и блёклые лучи солнца начали проклёвываться сквозь нависшие облака, освещая убогий ландшафт: разбитую проезжую часть с огромными лужами по обочинам, грязно-серые блочные пятиэтажки и облезлые рекламные щиты. Деревья с пожухлой от городского смога листвой выстраивались вдоль дороги, словно усталые путники, не понимающие, как смогли они забрести в этот Богом забытый край.

Почему-то в Москве, подумал я, которая расположена менее чем в двухстах километрах от нашего города, улицы всегда чистые, дома нарядные, а автострады ровные и широкие. Такой виделась мне столица во время экскурсий по историческому центру, куда я изредка выбирался, дабы немного отвлечься от скучного бытия на периферии. Жизнь в огромном мегаполисе привлекала буйством красок, несмотря обилие проблем, с которыми ежедневно приходится сталкиваться коренному населению. Меня они абсолютно не волновали. Я любил Москву и, как большинство провинциалов, втайне мечтал когда-нибудь там поселиться.

Вообще, я давно подметил, что все российские провинциальные города мало чем отличаются друг от друга, даже если между ними расстояния в тысячи вёрст. Можно пролететь несколько часов на сверхзвуковом лайнере и попасть, практически, в то же самое место, откуда отбыл. Слава Богу, хотя бы столица соответствует нормам современной цивилизации. Ну и ещё, пожалуй, Питер.

С улицы Суворова нашу бригаду отправили в другой район, где с утра какому-то алкоголику срочно потребовалась спасительная инъекция. За этим последовал целый ряд похожих вызовов, и когда уже пришло время возвращаться, а я предвкушал сладкое потягивание на тахте в ординаторской в перерыве между рейсами, Наташа неожиданно схватила рацию и, выйдя в эфир, продекларировала:

– База ответьте, тридцать девятая просит записать ещё один адрес. Дворянская, 6. Лена, помнишь, я с утра тебя просила.

– Что за блатные пациенты? – недовольно осведомился я, когда мы получили разрешение ехать по указанному маршруту.

– Доктор, – залепетала Наташа, заискивающе глядя на меня, – там девушка молодая, который день уже болеет. Моя хорошая знакомая. Осмотрите её.

– Ну а причем здесь «скорая»? Таким в поликлинику требуется обращаться. У нас и шприцы закончились.

– Ну, пожалуйста, Алексей Петрович, – продолжала упрашивать Наташа.

Я всё ещё сомневался, не терпелось поскорее вернуться на подстанцию.

– Дама, поди, из богатеньких? На Дворянской сплошь особняки стоят, в них живут лишь магнаты да чиновники. Эти могут хоть профессоров на дом вызывать. У тебя-то что с ними общего?

– Мы с Настей в школе вместе учились. У неё муж крупный бизнесмен, постоянно на работе пропадает. Так она одна и мается. Вдобавок захворала. Звонит чуть ли не каждый час, голос дрожит, чувствую, вот-вот расплачется в трубку.

– А я что, развлекать её должен? У нас реальных больных за смену немерено, а тут ещё твои скучающие подружки.

Наташа не унималась.

– Помогите, я вас очень прошу. Ну, будьте человеком. Хотите, я вам вечером халат поглажу или чаем угощу с брусничным вареньем? У меня мама его по особому рецепту готовит.

– Да ладно, перестань, – сдался я, – поехали, если шофёр не возражает.

– Мне один хрен, – отозвался Байдаков, – больше суток всё равно не выработаешь.