Скорбные элегии. Письма с понта

Только представлю себе той ночи печальнейшей образ,Той, что в Граде была ночью последней моей,Только лишь вспомню, как я со всем дорогим расставался, —Льются слезы из глаз даже сейчас у меня.5 День приближался уже, в который Цезарь назначилМне за последний предел милой Авзонии плыть.Чтоб изготовиться в путь, ни сил, ни часов не хватало;Все отупело во мне, закоченела душа.Я не успел для себя ни рабов, ни спутника выбрать,10 Платья не взял, никаких ссыльному нужных вещей.Я помертвел, как тот, кто, молнией Зевса сраженный,Жив, но не знает и сам, жив ли еще или мертв.Лишь когда горькая боль прогнала помрачавшие душуТучи и чувства когда вновь возвратились ко мне,15 Я наконец, уходя, к друзьям обратился печальным,Хоть из всего их числа двое лишь было со мной.Плакала горше, чем я, жена, меня обнимая,Ливнем слезы лились по неповинным щекам.Дочь в то время была в отсутствии, в Ливии дальней[25],20 И об изгнанье моем знать ничего не могла.

Всюду, куда ни взгляни, раздавались рыданья и стоны,Будто бы дом голосил на погребенье моем.Женщин, мужчин и даже детей моя гибель поверглаВ скорбь, и в доме моем каждый был угол в слезах.25 Если великий пример применим к ничтожному делу —Троя такою была в день разрушенья ее.Но и людей и собак голоса понемногу притихли,И уж луна в небесах ночи коней погнала.Я поглядел на нее, а потом и на тот Капитолий[26],30 Чья не на пользу стена с Ларом[27] сомкнулась моим.«Вышние силы! — сказал, — чья в этих палатах обитель,Храмы, которых моим впредь уж не видеть глазам,Вы, с кем я расстаюсь, Квиринова гордого града[28]Боги, в сей час и навек вам поклоненье мое.35 Пусть я поздно берусь за щит, когда уже ранен, —Все же изгнанья позор, боги, снимите с меня.Сыну небес[29], я молю, скажите, что впал я в ошибку,Чтобы вину он мою за преступленье не счел.То, что ведомо вам, пусть услышит меня покаравший.40 Умилосердится бог[30] — горе смогу я избыть».Так я всевышних молил; жены были дольше моленья.

Горьких рыданий ее всхлипы мешали словам.К Ларам она между тем, распустив волоса, припадала,Губы касались, дрожа, стывшей алтарной золы.45 Сколько к Пенатам[31] она, не желавшим внимать, обращалаСлов, бессильных уже милого мужа спасти!Но торопливая ночь не давала времени медлить,Вниз от вершины небес нимфа аркадская[32] шла.Что было делать? Меня не пускала любимая нежно50 Родина — но наступил крайний изгнания срок.Сколько я раз говорил поспешавшим: «К чему торопиться?Вдумайтесь только, куда нам и откуда спешить!»Сколько я раз себе лгал, что вот уже твердо назначенБлагоприятнейший час для отправления в путь.55 Трижды ступил на порог[33] и трижды вернулся — казалось,Ноги в согласье с душой медлили сами идти.Сколько я раз, простившись, опять разговаривал долго,И, уж совсем уходя, снова своих целовал.Дав порученье, его повторял; желал обмануться,60 В каждом предмете хотел видеть возврата залог.И наконец: «Что спешить? — говорю. — Я в Скифию выслан,

Должен покинуть я Рим — медля, я прав, и вдвойне!Я от супруги живой живым отторгаюсь навеки,Дом оставляю и всех верных домашних своих.65 Я покидаю друзей, любимых братской любовью, —О, эта дружба сердец, верный Тесея завет![34]Можно еще их обнять, хоть раз — быть может, последний, —Я упустить не хочу мне остающийся час».Медлить больше нельзя. Прерываю речь на полслове,70 Всех, кто так дорог душе, долго в объятьях держу.Но, между тем как еще мы прощались и плакали, в небеЯрко Денница зажглась — мне роковая звезда.Словно я надвое рвусь, словно часть себя покидаю,Словно бы кто обрубил бедное тело мое.75 Меттий[35] мучился так, когда ему за изменуКони мстили, стремя в разные стороны бег.Стоны и вопли меж тем моих раздаются домашних,И в обнаженную грудь руки печальные бьют.Вот и супруга, вися на плечах уходящего, слезы80 Перемешала свои с горечью слов, говоря:«Нет, не отнимут тебя! Мы вместе отправимся, вместе!Я за тобою пойду ссыльного ссыльной женой.

Путь нам назначен один, я на край земли уезжаю.Легкий не будет мой вес судну изгнанья тяжел.85 С родины гонит тебя разгневанный Цезарь, меня жеГонит любовь, и любовь Цезарем будет моим».Были попытки ее повторением прежних попыток,И покорилась едва мысли о пользе она.Вышел я так, что казалось, меня хоронить выносили.90 Грязен, растрепан я был, волос небритый торчал.Мне говорили потом, что, света невзвидя от горя,Полуживая, в тот миг рухнула на пол жена.А как очнулась она, с волосами, покрытыми пылью,В чувства придя наконец, с плит ледяных поднялась,95 Стала рыдать о себе, о своих опустевших Пенатах,Был, что ни миг, на устах силою отнятый муж.Так убивалась она, как будто бы видела телоДочери или мое пред погребальным костром.Смерти хотела она, ожидала от смерти покоя,100 Но удержалась, решив жизнь продолжать для меня.Пусть живет для меня, раз так уже судьбы судили,Пусть мне силы крепит верной помогой своей.