Скорняжник

– Потолок надо содрать в первейшую очередь. Там точно тараканы обосновались, а может даже и крысы – Галина быстро отирала морщинистые ладошки влажной салфеткой, потом искоса глянула на дочь. Всегда её поражало насколько это не её дочь, будто подменили. Но всё в Полине было от отца, вкус к жизни, умение видеть истинную красоту и плыть своей дорогой вопреки желаниям матери. Да и внешностью она пошла в отца, точно слепок сделали. Эти мутные глаза. Тогда как у Галины были ясные синие, отец и дочь были обладателями серых, блеклых глазенок. Жидкие волосы также передались от отца, потому что мать никогда не беспокоилась на тему аллопеции, густые темно серые волосы были точно на зависть Полине с её-то крысиным хвостиком. Галина и в половину не понимала, насколько она стала причиной заниженной самооценки дочери, что по сей день та не замечает в себе этой поэтичной красоты. Практичность, вот что противопоставлялось расточительности остальных – это был святой принцип Галины.

– Хорошо, мам, я подумаю, что можно сделать – говорила Полина, мать махнула рукой, мол пропащий это дом и толку тут марать руки, но больше ничего не сказала. Она вышла на лестничную клетку, а Полина обернулась. Через коридор она видела гостиную и этот чудной потолок. На секунду ей показалось, что он даже качается в унисон её собственной бальной музыке в голове. Усмехнулась, сочтя это за добрый знак, вышла и хлопнула дверью.

– Это территория моей свободы, понимаешь? – спросила Полина, разогнув спину и осмотрев свои владения влетевшие в копеечку. Мало того что ипотека дело недешевое, так ещё и на работе она теперь впахивает со стойким ощущением принуждения.

– И моего рабства видимо – добавила подруга Полины, рыжеватая, толстощекая и удивительно нескладная выпускница художки. Сегодня она не рисовала, сегодня её чуткие до прекрасного руки, отжимали тряпку и натирали полы до блеска. Конечно, это был некий акт доброй воли, но в основном рыжая Аглая надеялась на то, что сможет жить у зажиточной подруги бесплатно. Халупа ей эта, разумеется, как и Галине не нравилась, но за неимением лучшего, сойдет и такое. Тем более центр. «Урвала так урвала» думала про себя Аглая, натирая чужие полы.

Самым обставленным помещением в квартире была ванная комната. Унитаз и ванна, всё как полагается, но без зеркала и прочих мелочей. Они начали с ванной, считая, что отхожее место нужно мыть первым. Следом перешли в кухню, в планах было приготовить на доставшейся от щедрого или равнодушного хозяина плите. Старенькая, с двумя конфорками она сиротливо моргала черными ямами конфорок в сторону двух изрядно суетливых девиц.

Сейчас они намывали самую большую и самую любимую Полиной комнату – гостиную. Она то и дело отрывалась от работы и оглядывала помещение, дивясь красоте. Аглая не отрывалась от пола и ведра, всеми известными словами проклиная подруга, но про себя. Аглая была по природе неконфликтная, потому что считала конфликт непрактичным делом. Как и Галина, в её жизни каждая вещь и каждый человек нес какую-то пользу. «Бесполезные, нищие, немощные – мимо!» заявляла она как с трибуны, когда листала сайты знакомств.

– Открой окна, жара ведь – взмолилась Аглая и Полина, бросив тряпку рванула к окну, с дикой живостью принялась распахивать одну створку – какая ж тупая любовь к окнам – добавила Аглая в полголоса и в лицо пахнуло свежим уличным Петербургом. Дышать становилось всё легче, она втягивала пыльный воздух носом, выдыхала ртом.

Полина высунулась в окно, тут же волны порывистого ветра подхватили взмокшие от пота барашки блеклых волос и забренчали ими как посеревшей с дороги листвой. Дышалось и пелось Полине в этом месте. Ничто её не смущало, ни запах старины, ни развалившиеся межкомнатные стены. Это был некий даже шаг к новой жизни, демонстративный отказ от всех прошлых обид, болей. Она закрывалась в эту квартиру, как в ракушку, и даже язвительные замечания подруги не могли проникнуть под каменный панцирь Полины.

– Он сказал, что я не смогу жить самостоятельно – рассказывала с живостью Полина. Аглая потягивала сигарету и смотрела на собранный словно из сотен клочков потолок гостиной.

Историю странной любви Полины и сорокалетнего антиквара она знала наизусть и чуточку даже была рада, что разошлись. Больно уж хороший да щедрый оказался мужчина. Схоронив жену, он удачно набрел на Полину и почти три года они провели вместе. Аглая не понимала, что он в ней нашел, как и не понимала, почему ей такие кадры не попадаются, вечно какой-то глупый молодняк не способный даже оплатить кофе. Аглая всё в своей жизни получала упорным трудом, тогда как Полина казалось вечно была обласкана отцом, либо любовником.

– Вот, пожалуйста, живу.

– Угу – бездумно согласилась Аглая.

– Живу и очень даже рада. Это этап, это новый шаг – «ей никогда не нравились молодые мужчины» подумала вдруг Аглая, глядя как Полина пустилась в витиеватый рассказа о её планах по преображению квартиры.

– Закрой, а то сквозняк – попросила, перебивая подругу Аглая, Полина покорно встала и прикрыла окно.