Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло

Вдали продолжали потрескивать короткие автоматные очереди, но в целом наступило некоторое затишье. Противник, очевидно, перегруппируется перед новым наступлением.

Это Игоря и пугало. Если у дуггуров хватит ума перенести направление атаки километров на десять левее или правее, развернуть фронт он не успеет. Останется полагаться на резерв, сосредоточенный непосредственно в поселке.

Имен, как и большинство рядовых, его «лейтенантши» не имели, обходились наскоро намалеванными на тренировочных куртках номерами. Несколько неприятно (как в концлагере), но Дайяна вовремя не озаботилась, так не ему же в крестные отцы записываться.

У взводных номера начинались с двести девяносто второго. Следующие, значит, по старшинству после погибших. Среди них были и знакомые Игорю «Ольга» и «Надежда».

Девушки толпились вокруг него, на удивление спокойные. Будто не война идет, а очередная полевая игра. Да кто его знает, может, начальница их именно так и ориентировала. Учения в обстановке, приближенной к боевой.

Вооружены все они были вполне обычными автоматами «АКМС», на поясах по восемь-десять магазинов у каждой. Для каких-то особых целей на складах лагеря, этого и соседних, стрелкового оружия 50–80-х годов собрано было очень много. Намного больше, чем курсанток.

Ростокин сразу спросил у Ирины — зачем столько, и в основном советского?

Без особой охоты она ответила, что в семидесятые-восьмидесятые годы на Земле было очень много всяких локальных войн и «освободительных движений», и многочисленные «добровольные помощники» аггрианских агентов во всех концах света нуждались в материальной помощи. В СССР тогда контроль за выпуском и хранением любого оружия осуществлялся жесточайший. Она, например, по своей должности смогла бы раздобыть лишь несколько стволов, и то с немалыми трудностями. В любом случае это привлекло бы внимание на то поставленных служб. Потому производство наладили непосредственно на Таорэре, откуда оружие и переправляли на Землю.

— Видишь, номеров на них нет…

— Дубликатор?

— До дубликатора «наши» не додумались. Просто полностью автоматизированное серийное производство по заданному образцу.

… — Ну что, красавицы, потери есть? — первым делом спросил Ростокин.

Потерь не было, и это его обрадовало. Так бы и дальше. Бойцы ему достались отлично подготовленные, с поразительной реакцией (неужели и у Ирины такая? Ему в обычной жизни убедиться не довелось), стрелять умели просто изумительно. Даже в вертких ракоскорпионов попадали навскидку с полусотни метров, а прицельно — вдвое дальше. На тех войнах, где ему случалось побывать журналистом, хороших стрелков, кроме элитного российского спецназа, ему видеть не приходилось. Не зря статистики посчитали: с двухтысячного по две тысячи пятьдесят пятый год в локальных конфликтах на одного убитого приходилось двести тысяч израсходованных патронов.

— Докладывайте обстановку, — сказал он девушкам. — По порядку, слева направо.

На самодельной схеме (Дайяна даже такой мелочи, как нормальные топографические карты своей долины и окрестностей, не имела) Ростокин сделал нужные пометки. Настоящего военного образования он, к сожалению, не получил и осваивал хитрости стратегии и тактики по ходу дела. Как полководец-самоучка Гражданской войны.

Кое-какой замысел у него вырисовывался, только нужно еще помозговать. Мучил вопрос, почему враг не оказывает своей пехоте поддержку с воздуха?

— Перестройте оборону из линейной в эшелонированную, — приказал он взводным. — Группами по три-пять человек, за надежными укрытиями, дистанция между рубежами метров по пятьдесят. Задние прицельным огнем обеспечивают фланги, в случае необходимости отход осуществляется перекатами. Термин понятен?

Внеся некоторые пояснения, Игорь отпустил аггрианок на позиции.

Было бы чем, неплохо нанести мощный ракетно-артиллерийский удар в верхнюю часть ущелья. Блок-универсалы Ирины и Дайяны на артподготовку по площадям не рассчитаны, они эффективны только с близкого расстояния и по точечной цели. Пригодятся, если станет совсем плохо.

Мысль об экстренной и полной эвакуации ему в голову приходила, и не раз. К чему, мол, напрасные жертвы (а они рано или поздно будут, кто бы сомневался), если можно уйти в Новую Зеландию или сразу к себе, в благополучный пятьдесят шестой. Или там уже наступил пятьдесят седьмой?

Только что толку-то? Пока не выяснены до конца цели и возможности противника, отступление ничего не даст. Сдавать плацдарм за плацдармом, чтобы в итоге все равно принять бой на самых невыгодных позициях и на условиях врага? Как писал Твардовский: «Где последний рубеж, что уж если оставить, то шагнувшую вспять ногу некуда ставить?»

Нет уж, будем сражаться на форпостах, в предполье, и надеяться, что свои без помощи не оставят.

Его надежды тут же и начали воплощаться.