Скоро полночь

— Вы нас видите? — изумился инженер, как если бы вдруг лично к нему обратился диктор дальновизора. — Каким образом?

— Не задавайте глупых вопросов. У меня мало времени.

Всеволод Ильич смутился и сделал шаг в сторону.

— Уложиться уложились, — спокойно ответил Суздалев, — но мне показалось, вы обещали вернуться в… натуральном виде.

— Обстоятельства несколько изменились. Я вернусь… попозже.

— Где вы сейчас? Ростокина нашли?

— Разумеется. Я — у друзей. Александр Иванович и Андрей Дмитриевич с супругой привет передают. Удовлетворены?

— Если у вас все в порядке, то, безусловно, да. Что вы имеете мне сообщить?

— Что мы тут все продолжаем работать над той проблемой, о которой вы предупреждены. В запоминающее устройство компьютера я сейчас скину несколько гигабайт информации. Она вам пригодится. Слушайте внимательно, господин инженер, — обратился он к Всеволоду Ильичу, — придется вам какое-то время послужить при этой машине оператором. Чтобы не расширять круг посвященных. Не возражаете, Георгий Михайлович?

— Никоим образом. Инженер состоит на действительной службе и имеет все необходимые допуски.

— Тогда наберите вот это сочетание клавиш. Вы активизируете один из блоков памяти. Туда я сброшу все коды, пароли и способы выходов на подпрограммы, которыми вам можно пользоваться. Учтите — это даст огромное превосходство над коллегами, но и риск не меньший. Упаси бог вас лезть хоть на шаг вправо-влево!

— О чем вы, господин академик! Да я и на полшага не двинусь, — ответил Всеволод. — Страшно.

— Глупо, но правильно. Чем же, кроме страха, вас удержать можно?

— Неужто пугать нас собрались, Виктор Викторович? — Суздалев сказал это исключительно для поддержания уровня субординации. Как он ее понимал.

— Вас испугаешь. Если вы не желаете видеть опасности, лезущей вам в глаза, то вы бесстрашны? Пусть так. На памятном кристалле номер два я запишу задание для сотрудников моего института. Передайте его моему заместителю профессору Поволоцкому. Когда работа будет сделана, с помощью прилагаемого кода переправьте материал мне. С этого компьютера, естественно. На третьем кристалле — послание лично вам, Георгий Михайлович. Изучите его, обсудите с единомышленниками, потом снова выходите на связь. Через неделю, через месяц — не имеет значения. Для вас века — для нас единый час. За сим позвольте откланяться. Ловите, инженер, информация пошла…

— Подождите, у меня к вам еще несколько вопросов, — попытался задержать академика Суздалев.

— Когда вы изучите то, что я вам передал, некоторые вопросы отпадут сами собой, зато могут появиться совсем другие. До встречи.

Экран мигнул, изображение мгновенно стянулось в сверкающую многолучевую звездочку, она подержалась две-три секунды и погасла. В зеленоватом выпуклом стекле отражались только лица смотрящих в него людей.

— У меня такое ощущение, что не просто картинку нам показали, — после приличной паузы сказал инженер. — Это и был пресловутый Риманов прокол пространства. С его помощью Виктор Викторович ушел… куда-то и через него говорил с нами… напрямую, без всяких электронных преобразований.

— Кто бы сомневался, — кивнул Суздалев. — Я ваших терминов не знаю, но интуитивно ощущаю то же самое. Только вам не кажется — отверстие маловато, чтобы в него пролез такой солидный мужчина? — Он обвел рукой вокруг корпуса монитора.

— На фоне всего прочего это непринципиально, — отмахнулся Всеволод Ильич. — Так я приступлю к выполнению инструкций?

— Действуйте. А ты, Анатолий, иди за мной.

На кухне Георгий Михайлович спросил:

— Так в чем ты со мной был не согласен?

— Теперь это не имеет значения. Я ошибся, а вы были правы…

— В том, что Скуратов так или иначе даст о себе знать в указанное время?

— Да. Я считал, что он исчез окончательно или — на очень продолжительный срок.

— Почему ты считал именно так?

— Исходя из предыдущего опыта. Я ведь с первых дней вплотную работал по операциям «Гости» и «Репортер». Потому мне пришло в голову, что в лице Скуратова мы имеем второго «Репортера». Он, подумал я, давно был на связи с Ростокиным, но не имел возможности связаться с ним для организации побега. Мы ему своими руками такую возможность предоставили, чем он и воспользовался. Это же очевидно…

— Совсем не очевидно, — с сожалением в голосе ответил Суздалев. — Ты хороший офицер и неплохой оперативник, один из лучших у меня. Вот только с умением правильно думать у тебя проблемы. Быстро — получается. Но «быстро» и «верно» — не совсем одно и то же. Однако продолжим «работу над ошибками». Слава богу, ничего фатального не случилось, значит, можно позволить себе такую роскошь. Мне интересен сам ход твоих мыслей. За два часа ты склепал целую теорию. «Там», вообразил ты, наверняка настолько лучше и интереснее, чем «здесь», что люди, связавшиеся с Землей-2, как бы забывают о Родине. Правильно?

— Похоже, — неохотно согласился Арнаутов.