Скоро полночь

… Оставив Сугорина руководить операцией, Басманов лично повел передовой отряд. Офицеры были одеты в полное боевое снаряжение — бронежилеты, каски-сферы с ноктовизорами, кроме автоматов имеются, на особый случай, пистолеты с глушителями. Вообще Михаил приказал стрелять только в самом крайнем случае. Убивать людей в то время, когда в любой момент может начаться очередное вторжение нелюдей, — глупо, если не сказать резче.

— Только для самозащиты, господа. Вы ведь умеете…

— Не извольте беспокоиться, господин полковник.

Английский патруль обнаружил первую дрезину в пяти километрах севернее городка Тоусрифир. Бабахнул предупредительный выстрел из винтовки, потом ярко вспыхнул прожектор. Перед станцией уже были выстроены каменные блокгаузы и, похоже, натянуты заграждения из колючей проволоки. Солдаты не открыли сразу огонь на поражение, потому что имелись сведения об оставшихся за линией фронта своих частях. Да и тихо движущаяся дрезина очевидной опасности не представляла.

Один из офицеров, сидевших в кабинке механика, выскочил наружу, выпрямился в луче света и начал, размахивая руками, кричать сорванным, что очень подходило к обстановке, голосом, будто он капитан второго батальона Линкольнширского полка, они прорываются от Виктория-Уэст, и за ними гонится бронепоезд буров.

Единственного, что могло его демаскировать — круглого, ни на что не похожего шлема, на рейнджере не было, а разобрать, какая на нем форма, за сотню метров невозможно.

Пока дрезина тормозила, сорок человек, оставаясь в неосвещенной зоне, легко поспрыгивали вправо и влево, насыпь дороги едва ли на фут возвышалась над вельдом.

Убивать никого не пришлось: офицеры стремительными перебежками окружили пост, просто выхватывая винтовки из рук ничего не понимающих солдат, добродушными толчками прикладов согнали к стене блокгауза.

— Вот так всем и стоять, — приказал Басманов. — Главное — не дергаться. Любая проблема может быть решена без крови при взаимном непротивлении сторон. — Эти слова были адресованы начальнику поста, худому лейтенанту в ботинках с обмотками. В русской армии обмотки тоже носили в конце мировой войны, но только рядовые, да и то из запасных и ратников второй очереди. Если каких-никаких сапог не имеешь, какой же ты офицер?

— Назовите себя, — предложил он лейтенанту, ногой подвигая к себе дубовый табурет в пустом отсеке блокгауза. Кроме грубо сколоченного стола и ящиков с патронами возле бойниц там ничего не было.

— Сначала — вы, — с вызовом ответил англичанин, принимая при этом из рук Басманова папиросу.

— Далеко зайдем, — меланхолично ответил Михаил, осматривая помещение и проскальзывая

взглядом мимо военнопленного. — Я хоть Карабасом-Барабасом назовусь, вам это никак не поможет. А вы просто обязаны сообщить свое воинское звание, имя и фамилию, назвать часть, к которой принадлежите. Неужели я должен вам объяснять элементарные вещи?

После этого разговор постепенно начал приобретать конструктивный характер. Особенно когда полковник намекнул, что при следующем нападении монстров русские волонтеры не собираются становиться живым щитом «меж двух враждебных рас, монголов и Европы».

— Это один наш поэт так писал по поводу событий тринадцатого века, — счел нужным пояснить Басманов.

В итоге англичанин согласился с доводами полковника, что им сейчас делить нечего и лучше сотрудничать, поскольку так называемую «Англо-бурскую войну» можно считать законченной ввиду вмешательства форс-мажорных обстоятельств.

— Вы же убедились, что ни один из ваших людей не пострадал, в условиях, когда могли быть убиты все? А сейчас подойдут еще несколько эшелонов, и мы, оставив вас на своей позиции, двинемся дальше. Если требуется какая-то помощь — скажите. Сделаем. Знаете, пожалуй, я подкреплю вас взводом моих людей. Они и оборону организуют, и послужат гарантией от опрометчивых поступков. Мало ли что в расстроенных чувствах вашим в голову прийти может…

Бригада Басманова без задержки проследовала через Тоусрифир и утром, сбив слабые британские заслоны вдоль железнодорожной линии, заняла городок Вустер с последней узловой станцией перед Кейптауном. До него оставалось всего сто миль.

Вустер теоретически обороняла 11-я пехотная бригада полковника Вудгарда в составе пяти батальонов, бессмысленно надерганных из разных по уровню подготовки и даже национальной принадлежности полков. Боевого сколачивания они не проходили, да это в тогдашней армии отнюдь не считалось обязательным.

Кроме всего прочего, английская армия, как, впрочем, и любая ей современная, понятия не имела о боевых действиях ночью, малыми группами, работающими по заранее согласованному плану, не требующему непосредственного руководства в ходе операции.