Скорость

Он ожидал, что дискета станет еще одной запиской: опять ему предложат выбирать между двумя невинными жертвами, а на решение отведут еще меньше времени.

Он не сомневался, что вскоре последует очередное убийство, но пока мог заниматься другими, срочными делами. Благо накопилось их предостаточно.

Билли сходил в гараж и вернулся с мотком веревки и полотнищем полиуретановой пленки, одним из тех, которыми накрывал мебель, когда весной делал косметический ремонт. Расстелил полотнище на полу кабинета.

Не без труда извлек тело Коттла из ниши между тумбами письменного стола, перетащил из-за стола на расстеленную на полу пленку, уложил.

Его мутило от перспективы обыскать карманы покойника, но он это сделал.

Билли не собирался искать улики, которые могли бы изобличить его. Если выродок и оставил их, то наверняка не в карманах, так что Билли едва ли смог бы найти их все.

А кроме того, он намеревался переправить труп в такое место, где его никогда не смогли бы обнаружить. По этой причине он не волновался из-за того, что на пластиковом полотнище останутся отпечатки его пальцев.

В пиджаке были два внутренних кармана. В одном Коттл держал плоскую бутылку виски, часть содержимого которой разлил на крыльце. Из второго Билли вытащил точно такую бутылку рома и тут же вернул ее на место.

В двух наружных карманах пиджака обнаружились сигареты, дешевая газовая зажигалка и упаковка «Лайфсэйверс»^[16].

В передних карманах брюк лежали монеты, всего шестьдесят семь центов, колода игральных карт и пластмассовый свисток в виде канарейки.

В бумажнике Коттла Билли нашел шесть однодолларовых банкнот, пятерку и четырнадцать десяток. Последние, должно быть, он получил от выродка.

 «По десять долларов за каждый год вашей невиновности, мистер Уайлс».

По натуре бережливому Билли не хотелось хоронить деньги с трупом. Он подумал о том, чтобы бросить их в ящик для пожертвований в церкви, рядом с которой припарковался (и подвергся нападению) прошлой ночью.

Брезгливость взяла верх над бережливостью. Мертвых фараонов отправляли на Другую сторону с солью, зерном, вином, золотом и умерщвленными слугами, вот и Ральф Коттл имел право пересечь Стикс с деньгами на карманные расходы.

Среди прочих вещей, найденных в бумажнике, Билли заинтересовали две. Во-первых, потрепанная и помятая фотография молодого Коттла. Симпатичного, разительно отличающегося от сломленного жизнью человека, каким он предстал перед Билли. Рядом с ним стояла очаровательная молодая женщина. Они улыбались. Выглядели счастливыми.

Во-вторых, членская карточка «Американского общества скептиков», датированная 1983 годом. В карточке значилось: «РАЛЬФ ТУРМАН КОТТЛ, ЧЛЕН ОБЩЕСТВА СКЕПТИКОВ С 1978 г.».

Билли оставил фотографию и членскую карточку, а все остальное вернул в бумажник.

Закатал труп в пленку. Сложил концы к середине и надежно обвязал получившийся куль веревкой.

Он ожидал, что, скрытый несколькими слоями полупрозрачного полиуретана, труп будет напоминать ковер, который упаковали в пластик, чтобы уберечь при транспортировке. Но сверток более всего напоминал труп, закатанный в пленку.

Из той же веревки Билли на одном конце соорудил петлю, взявшись за которую намеревался оттащить труп к внедорожнику.

Он не собирался избавляться от Коттла до наступления темноты. В багажном отделении «Эксплорера» было аж три окошка. Внедорожники, само собой, использовались для перевозки достаточно габаритных вещей, но, если уж ты собирался перевозить труп при свете дня, следовало поискать транспортное средство с более просторным и закрытым от посторонних взглядов кузовом.

Поскольку дом начал напоминать Билли проходной двор, он выволок труп из кабинета в гостиную, где и оставил за диваном. Там его не могли увидеть ни от входной двери, ни из двери на кухню.

В кухне, над раковиной, он вымыл руки с жидким мылом, обжигающе горячей водой.

Потом сделал себе сэндвич с ветчиной. Есть хотелось ужасно, хотя он и не понимал, откуда мог взяться аппетит после такого неудобоваримого дела, которое он только что закончил.

Откровенно говоря, он и представить себе не мог, что его воля к выживанию осталась такой сильной после стольких лет затворничества. И задался вопросом, а какие еще качества, хорошие и плохие, откроются в нем или проявятся вновь в ближайшие тридцать шесть часов.

 «Вот та, кто помнит путь к твоей двери: от жизни ты можешь уйти, от смерти — никогда».

Глава 34

Едва Билли доел сэндвич с ветчиной, зазвонил телефон.

Он решил не отвечать на звонок. Друзья звонили ему не так уж и часто, а Лэнни умер. Он знал, кто это мог быть. И не испытывал ни малейшего желания общаться с этим типом.

На двенадцатом звонке он отодвинул стул от стола.

Выродок ничего не говорил по телефону. Не хотел, чтобы Билли слышал его голос. И на этот раз только вслушивался бы в дыхание Билли.

На шестнадцатом звонке Билли поднялся из-за стола.