Скорость, маневр, огонь

Как большинство мальчишек, я стремился ко всему и ни к чему конкретному. Я шел по жизни бездумно и радостно, стараясь все успеть сразу. Однако постепенно меня все больше стал увлекать авиамодельный спорт.

…Наконец окончена семилетка. По тем временам это было «солидное» образование. Теперь я уже могу пойти работать и помочь отцу содержать большую семью. О своих планах я ничего не говорил родителям, а пошел на завод «Большевик», разыскал отдел кадров и заявил:

– Примите на работу.

Посмотрели на меня внимательно и улыбнулись. Перед ними стоял щупленький, маленького роста парнишка.

– В школу ФЗУ, учеником, пойдешь?

– Куда угодно пойду, – выпалил я.

– Ого, да ты решительный, – засмеялся начальник отдела кадров. – Тогда пиши заявление.

Домой я примчался, как на крыльях. Но перед самой дверью в дом оробел.

– Ты, что же, голубчик, на обед опоздал? – строго спросила мать.

Отец, читавший газету, приподнял голову, но ничего не сказал.

– А я был на заводе. И на работу поступил! Газета, за которой скрывался отец, медленно опустилась на его колени.

– Сначала я буду учиться в школе ФЗУ, – почти шепотом добавил я в оправдание своего самовольства. Тебе, папа, ведь тяжело одному семью кормить…

Родители удивленно переглянулись. Но я заметил, как потеплела у отца глаза. У мамы на ресницах тоже заблестели слезинки.

– Вот те на! А мы с отцом думали осенью пойдешь дальше учиться.

Я опустил руки. Но отец ласково привлек меня к себе и на душе повеселело.

– Ну, что ж, раз решил, значит так тому и быть, – ; сказал он. – Профессия рабочего – тоже почетное дело?

Младший брат Ленька умчался на улицу сообщать всем новость.

– А наш Толька поступил на завод! – слышался его голос.

В школе фабрично-заводского обучения вначале мы изучали токарный станок, технологию обработки металлов, а затем начали выполнять простейшие операции.

Месяцев через шесть мы уже освоили более сложные работы и перешли на сдельную оплату труда.

Все «фабзайчата» были разными, но Ваня Мясюнас, комсорг ФЗУ, сумел найти с нами общий язык и сплотить а дружный, трудолюбивый коллектив.

Однажды он собрал всех и сказал:

– Ну, ребята, я такую кашу заварил! Только не пугайтесь.

– Да не томи ты нас, рассказывай, – послышались голоса.

– Ладно, слушайте и мотайте на ус. Был я недавно в аэроклубе, нашел там хорошего инструктора: будем изучать планерное дело.

Ура! – заорали мы от восторга.

– Вот это здорово!

– А девочкам можно будет учиться летать на планере? – неуверенно спросила черноглазая Нинка.

– Всем можно, – улыбнулся комсорг.

В кружок по изучению планерного дела записалось больше десятка ребят. С того времени после работы уставшие, но бодрые духом, мы погружались в изучение планера и всего того, что связано с его парением в небе. Много читали книг об авиации, восхищались подвигами Чкалова, Громова, Серова, Полины Осипенко и других выдающихся летчиков.

И хотя мы еще не летали, но у нас в мечтах будто начали вырастать крылья. Через год работы и учебы в ФЗУ из нас получились квалифицированные рабочие. Я стал токарем. Работа интересная. Я находил в ней большое удовлетворение, прилично зарабатывал.

Первая получка меня поразила: в руке оказалась крупная сумма денег. Я стоял в сторонке ошалелый от радости и не знал, что делать. Рабочий день закончен. Хотелось сразу побежать в магазин и купить маме подарок. Да такой, чтобы она ахнула.

На следующий день мама приготовила завтрак посытнее. А настало воскресенье – и у меня появился костюмчик поприличнее.

– В следующую получку и вам обновы купим, – пообещала мать остальным братьям.

Отец улыбался.

Я продолжал работать на заводе и занимался в планерном кружке. Читал много книг о подвигах летчиков, и мечта о полетах все сильнее овладевала воображением.

Небольшая площадка в двух километрах от завода с маленьким ангарчиком, в котором хранились два плане-Ра и всякое имущество планеристов, стала местом учебы и бурных споров.

В группе было двенадцать ребят и одна девчонка, Нина Жученко. Нам очень не хотелось, чтобы Нинка была в группе: не будь ее, мы бы не были «чертовой дюжиной» Но небольшого роста, шустрая Нинка оказалась сильнее дюжины ребят и прочно закрепилась в кружке планеристов на равных правах.

– Я хочу летать, – каждый раз твердила она. – И мне наплевать с высоты птичьего полета на все ваши каверзы.

Пришлось смириться.

И вот мы начали осваивать технику полета. Вначале ставили планер против ветра на бревно. Ученик садился в кабину и начинал балансировать, удерживая планер против ветра так, чтобы он не свалился на крыло.

Поначалу казалось, что удержать планер в равновесии относительно продольной оси дело не особенно сложное, однако оказалось, что необходима снаровка.

Закончив балансировку планера, приступили к пробежке на земле; натягивали резиновый амортизатор, инструктор кричал «Старт!», и планер, срываясь с места, пробегал метров триста.

Вот и я уселся в кабину планера. Инструктор Федоров дает команду:

– Натягивай!