Скорпион

Привокзальная часовая луковица утверждала, что я прибыл на четверть часа раньше обговоренного срока. Вот что значит материальный стимул - шучу, конечно. Решаю размяться перед ответственным разговором и, выбравшись из машины, иду по лужам вдоль живого торгового ряда нищих старух и гвардейских молодух, сбывающих с рук залежалые харчи пассажирам дальнего следования: от фальсифицированной водки до пирожков с домашними пушистыми котятами. Из музыкального ларька рвется модный мотивчик - гимн железной дороги: о мальчике, который хочет в Тамбов, ты знаешь чики-чики-чики-чики-та. Возле ларька нетрезво пританцовывают странные фигуранты. Это бомжики, опустившиеся донельзя: нечистоплотные оборвыши с краснознаменными пробойными рожами. Один из них долговязый и похожий на ершик, которым чистят туалетные гнезда, вскинул руку и завыл:

- Командир, дай каких-нибудь денег. На пропитани-и-и-и! Не местные мы - из Адессы-мамы!

- Там море, - вспомнил я.

- Море-море! Ой, какое море, жемчужина у моря! - продемонстрировал рот с металлическими зубами.

- Жемчужина у моря, говоришь, - рассмеялся и вытянул ассигнацию с ржавой подпалиной.

Бомж от неожиданного счастья забыл закрыть рот и туда сеял серебристый дождик. Потом долговязая фигура подпрыгнула в луже и возрадовалась не своим голосом:

- Людок, мой сучок! А у меня денюжка, гуляю я! Вот люди какие не жадные, мамочка моя!

Картонные мокрые залежи у ларька вдруг отворились, точно створки морской раковины, и оттуда явилась новая персона наших печальных дней с битым мелкотравчатым личиком вконец спившийся злыдни.

- Пашечка, денюжки наши, наши денюжки, - плаксиво запела она.

- Мои!

- Наши-и-и!

- На-ка выкуси.

Как говорится, жизнь отбросов общества во всей неприглядной красе. Что делать: каждый сам выбирает путь развития и самосовершенствования. Возможно, эта сладкая парочка, куда счастливее тех, кто сейчас панически мечется в поисках выхода из критического положения и готов выложить за решение вопроса все несметные богатства мира.

Купив сок манго в качестве предмета для условного пароля, возвращаюсь на стоянку и вижу, как там появляется лимузин цвета экзотического напитка. Я поднимаю руку в приветствии, мол, я тот, кто готов решить все ваши проблемы, господа, не жалея живота своего.

- Александр? - адвокат выглядывает из машины и не собирается выходить на мокрый ветер.

- Прошу к моему шалашу, - требую. - Так будет лучше.

- Вы так считаете?

- Я в этом уверен, Ирвинг Моисеевич.

Адвокат мал росточком и с носом, похожим на Горбатый мосток, что у дома Правительства. Человечек подвижен и держит у пуза кожаный саквояж. Я улыбаюсь: приятно иметь дело с ярким представителем своего лукавого народца и интеллигентной профессии.

Мы размещаемся в джипе по той причине, что он оснащен средствами против прослушивания конфиденциальных разговоров, об этом я доверительно сообщаю господину Лазаревичу.

- Что вы говорите? - всплескивает ручками.

- А какие у вас проблемы? - спрашиваю и предупреждаю, что мне необходима вся информация, и правдивая, как на исповеди у святого отца.

- Видите ли, дело весьма деликатное, я бы сказал, щекотливое, адвокатишко принимается копаться в саквояже. - Я бы сказал, дело государственной важности...

- Мне это неинтересно, Ирвинг Моисеевич. Попрошу факты и ничего, кроме фактов.

- Видите ли, - и вытащил из саквояжа очки, которые напялил на горбатенький свой шнобелек, - видите ли...

- Пока ничего не вижу, - рассмеялся от такой беспомощности. Последний раз прошу изложить суть проблемы.

Очевидно, я требовал слишком многого. Мой собеседник сморщился, точно щелкнул зубами ампулу с цианистым калием, потом извлек из макинтоша огромный грязноватый платок и принялся вытирать запотевшие стекла очков и плешь, при этом стыдливо покашливая и подпрыгивая на месте, будто сидел на каленных гвоздях. Я понял, что случай нелегкий и мне самому необходимо расслабиться и получать удовольствие. Что я и сделал, открыв пакет сока, залил его содержимое в пылающий от тихого гнева организм.

Собственно, ничего страшного не происходит, Алекс. Прояви сочувствие к гражданину адвокату. Быть может, его высокопоставленный клиент развязал новую войну на окраине распавшейся империи и теперь они не знают, что делать: то ли просить покаянного прощения, то ли обрабатывать непокоренный кус земли термоядерными зарядами.

- Не желаете, Ирвинг Моисеевич, - протянул пакет сока. - Очень полезно.

- Нет-нет, спасибо.

- Кстати, почему вас зовут Ирвинг? - решил снять напряжение глупым вопросом.

- Ааа, это родитель родной, царство ему небесное, - беспомощно засмущался. - Трудился в американском, так сказать, торгпредстве.

- А вы, значит, пошли по другой стези? - хотел отвлечь нервного собеседника от проблем. - И сколько на круг получается?

- Как?

Я сделал выразительный жест пальцами: many-many. Меня поняли - все зависит от договора с клиентом. А так - известный адвокат получает около трехсот баксов в час.

- Значит, нам не нужно торопиться? - пошутил я.

- Нет-нет, что вы, напротив, - снова занервничал господин Лазаревич. Дело безотлагательное. Промедление смерти подобно.