Скованные

У него всегда были такие красивые руки или я просто не замечала? И почему заметила теперь?

Еще один шумный вдох-выдох слился с ритмичной песней.

Ладони зудели прикоснуться к Малину. Он ведь рядом. Все равно, зараза, влияет.

Истома гуляла от низа живота до солнечного сплетения, я то и дело сжимала бедра и недовольно фыркала.

Почему я должна страдать? Из-за столичного! Зачем вообще мне все это…

Не задумываясь над последующей реакцией, положила ладонь на бедро Малина. Мышцы под плотной тканью мгновенно задеревенели.

— Ну и что ты творишь?

Спокойный голос. Неприятно спокойный. Опять я одна страдаю за двоих?

— Мне так легче.

— А мне нет. Убери руку.

Под действием раздражения непроизвольно чуть сдвинула ладонь вверх, слегка надавила на бедро ногтями.

Осознание действия пришло вместе с натянутым:

— Я тебя выпорю.

Выдохнула от острого томления в самом низу.

Это разум больной или я?

— Не говори угроз, которые меня возбуждают, — я уселась поудобнее, закинула щиколотку на колено.

Хорошо, что не люблю юбки. В брюках могу себе позволить сидеть как угодно.

Ладонь не убрала. Так действительно спокойнее. Легкая истома. Всего-то.

Малин слишком тихо выругался, перехватил руль другой рукой, а освободившейся нагло сжал мое бедро.

Выдох застрял в груди, я во все глаза смотрела перед собой от очередной прошившей тело молнии.

— Не смей ко мне прикасаться, — зашипела, впиваясь ногтями в ногу Макса.

— Тебе меня мять со всех сторон можно, а мне тебя трогать нельзя, — иронично усмехнулся Малин, смотря на дорогу.

— Я не мяла тебя со всех сторон. И это другое.

— Да? Какое? — горячая ладонь сдвинулась туда-сюда, активируя то, что еще спало до этого.

Сцепила зубы, чтобы не взвыть от досады. Правда все равно на моей стороне.

— Ты сильнее. Тебе легче сопротивляться, — аргумент казался стоящим. — И я дольше тебя страдаю.

— И кто в этом виноват?

Авто плавно повернуло к сканерам Оранжевого района.

— Ты, конечно, — фыркнула я невозмутимо. — Приходится постоянно тобой дышать, а я не хочу. Ни тебя, ни истинности.

Рука на моем бедре заметно напряглась.

— Малая, ты забыла, как работает истинность. Мне тоже приходится, как ты говоришь, тобой дышать.

Снова захотелось возразить, что это не то же самое.

Да, эгоизм. Я не хочу чувствовать, а что испытывает он меня не касается.

Эмоции томились на углях, развязывая язык.

— Из-за тебя мой запах проявился раньше времени. Я не хочу быть ходячей мишенью.

Ладонь напряженно сместилась, большой палец обвел колено.

Мой очередной тихий вздох потерялся среди размеренной мелодии.

— Лучше не говори мне подобного, — голос прозвучал натянуто, глухо.

Стиснутая челюсть выдавала то, что скрывалось внутри.

Короткая приятная волна накрыла меня с головой.

Я точно либо сошла с ума, раз мне нравится его реакция, либо мозг повредился после вчерашнего. В любом случае виновата истинность.

На перекрестке дорог к выездам из Оранжевого образовалась пробка. Несколько автобусов впереди, куча машин.

Чудесно. Наше пребывание в слишком замкнутом пространстве затягивается.

Посмотрела на широкую ладонь, обнимающую мою ногу. Свободной рукой провела по своей шее, пальцы в вороте зацепили ключицы. И почему я представляю, что это Малин гладит меня?

— Ревнуешь? — вопрос непроизвольно вырвался вместе с выдохом.

Проклятье. Что бы было без крема?

Ответ и не требуется.

— Инстинкт. Им сложно управлять.

— Какой-то бред… Мы разумные люди, подчиняемся гормонам и чему там еще. С чего вдруг химия решила, что знает лучше меня о том, кто мне нужен? Она даже решать не может, у нее сознания нет!

— И как ты определила, что знаешь лучше? — Малин смотрел перед собой, а ладонь неторопливо скользила по моему бедру.

Тепло от его прикосновений ползло по ноге вверх, концентрируясь между ног. Желание более откровенных прикосновений тоже запускало вполне определенную реакцию организма…

Отбросить его руку? Накричать? Выйти из машины и пойти пешком?

Вариантов полно. Полно…

— Никто лучше меня самой не знает, кто мне нужен, — за бесстрастным голосом удалось замаскировать все буйство тела.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Малин. — Как я сам не догадался, что ты-то точно все знаешь.

Плохая идея насмехаться надо мной, когда ты фактически в моих руках.

Продвинула ладонь выше, ближе к паху, наблюдая за меняющимся выражением лица столичного.

Улыбочка стерлась, остался жесткий взгляд в лобовое окно, напряженная челюсть.

Погладила его ногу, "случайно" задевая недвусмысленный твердый бугор.

— А если я повторю то же самое с тобой? — Малин медленно перевел взгляд на меня.

Не напугал. Вовсе даже наоборот…

— Ты насмехался надо мной.

Я отвернулась, сместила ладонь поближе к колену. Щека горела от пристального взгляда. Как и все внутри.

Нам желательно разойтись в разные стороны и не видеться минимум сутки, а мы еще даже не доехали.

Учащенный пульс разгонял жар. Как же душно в этой машине!

— Ты можешь включить кондиционер?

Не очень хочется сидеть у открытого окна и ловить холодный осенний ветер.

Место, где лежала ладонь Малина, обдало холодом.