Скрижаль Невозможности. Часть I. Рождение ассасина

Как раз до вечера успею прогуляться до окраин. Заодно и систему боя протестирую. В чате неоднократно писали, что вокруг города множество низкоуровневых монстров.

* * *

Поскольку город был уже исхожен вдоль и поперек, добраться до одних из восьми городских ворот не составило труда, как не составило труда добраться и до ближайшей маленькой деревушки, до которой ходу было всего минут 40, где так же не было ни одного задания, зато вокруг расплодилось огромное количество всевозможных полевых вредителей вроде колорадских жуков с собаку размером или не менее крупной саранчи. С проверкой боевых навыков тоже проблем не возникло. Жуки были тупые, неповоротливые и совершенно пассивные, они перли на меня под ударами кинжалов, бездумно глядя своими маленькими тусклыми глазками. А саранча, хоть и была весьма агрессивна, но тоже не отличалась хоть каким-нибудь интеллектом.

Система боя, на самом деле, была чудо как хороша. Можно было подрезать монстру лапы, так что он терял всякую возможность двигаться, можно было бить по глазам и срезать усы, лишая противника возможности хоть как-то ориентироваться. Пару раз я даже заставил одного гигантского кузнечика сослепу напасть на другого, а через какое-то время и вовсе выломал из панциря обездвиженного, но еще живого жука одно из надкрыльев и начал использовать его как щит, за что получил умение “Подручное оружие – 1”, увеличивающее эффективность использования любых подручных предметов.

Тушки монстров оказались богаты на всевозможные усы, потроха и прочую неприглядную составляющую тел насекомых, щедрым потоком валившуюся в мою сумку. Как я понял, после победы над монстром у игрока было два пути – или запустить обыск по умолчанию, собрав все, что случайно сгенерировала система, или заняться расчленением поверженного врага, выбирая любые полезные на твой взгляд части. Так я стал обладателем не только банальных “Пластин тонкого хитина”, пригодных, как гласило описание, к созданию и усилению брони, но и нескольких мясистых “Лап дикой саранчи”, у которых в описании значилось лишь, что это часть насекомого, и которые я обязательно собирался попробовать пожарить на костре.

Процесс уничтожения жуков и кузнечиков оказался столь занимательным и разнообразным, что программа изучения окрестностей на предмет их заселенности была благополучно сорвана. Я так и провозился на том поле практически до самого вечера. Тогда же обнаружились и еще некоторые особенности игры. Так, например, через какое-то время с меня спал положительный эффект “Пребывание в Вечном городе Марун”, который, оказывается, полностью защищал меня от жажды, голода и усталости. А уже под вечер появились негативные эффекты – “Легкая жажда” и “Легкая усталость”, которые снижали подвижность, скорость реакции, концентрацию внимания и еще кучу всего, грозя усугублением ситуации при переходе дебафов на следующую стадию. И если от усталости удалось легко избавиться, просто посидев минут десять на травке, то попытка попить из близлежащей оросительной канавы закончилась оповещением о возможности подхватить целую кучу болячек, включая болотную лихорадку.

Наверное, именно болотная лихорадка заставила меня очнуться от притягательного дурмана расчлененки и вспомнить о делах насущных.

Нет, боевка в игре диво как хороша. Само собой, полное погружение предъявляло определенные требования к этому процессу, но столь широкой свободы действий я, признаться, не ожидал. И ведь это все без применения каких-либо навыков и умений, неизбежно присутствующих в каждой игре. Ух, расчлененка ты моя, расчлененочка.

Тем временем вечерело, и пора было собираться в обратный путь. Провести ночь в поле и получить весь комплекс возможных дебафов совершенно не было желания. Лучше уж дойти до города под сень его прекрасного бафа, избавляющего от жажды, голода и усталости, и уже там выходить из игры.

Избавившись от жажды, попив из деревенского колодца, я направился обратно в город. В общем-то тут и рассказывать было бы не о чем, если бы не один мужик со своей телегой встреченный где-то на полпути. Местные под вечер уже разъехались по домам, и дорога была практически безлюдна, а этот бедолага неуклюже суетился у своей телеги, примериваясь то так, то эдак, в попыках вернуть на место соскочившее с оси колесо. Нет, он не просил о помощи, и над ним не висел восклицательный знак готового к выдаче задания, он был простым горожанином со сломанной телегой на пустынной вечерней дороге.

– Почтеннейший, может вам помочь чем? – Спросил я практически на автомате.

– Да чем тут поможешь? Колесо вон слетело, да телегу перекосило так, что и не подлезешь. – Ответил он, попинав для наглядности прислоненное к телеге колесо.

– Так может я приподнять телегу попробую, а вы его и насадите?

– А сдюжишь? Телега-то у меня тяжеленная, а жердь подпорную я, дурень, в сарае у себя оставил. – Он ещё раз пнул ни в чем не повинное колесо. – Я обычно с сыном езжу, да жердь подпорную беру. Как дождя долго нет, так колеса частенько слетать начинают. Ось рассыхается, колеса-то и сваливаются.