Скрижали бессмертных богов

– Что на самом деле привлекло хазарскую верхушку, на этот вопрос ответ можно только вилами на воде написать, – уклончиво ответил Павел Последний, – но, согласно историческим документам, после принятия иудаизма Булан в 730 году совершил победоносный поход на Север Ирана. А на средства от захваченной добычи выстроил храм. Хазары твердо уверовали, что обращение Булана принесло им удачу. Они признали Тору, в их храмах были жертвенники, алтарь, светильники, но, похоже, ни Талмуда, ни синагогального богослужения не было. То есть версия принятия именно караимизма подтверждается историческими источниками.

– Мне лично кажется более реальной версия принятия хазарами традиционной формы иудаизма, и подоплека этого принятия была чисто политическая, – спокойно выкладывала свои аргументы Кася. – Хазарский каган не желал принять христианство, чтобы не попасть в зависимость от соседней Византии, с которой то воевал, то сотрудничал. То же самое с исламом: платить дань Халифату Омейядов, овладевшему к тому времени большей частью Закавказья, кагану не улыбалось. Поэтому он и пошел другим путем: евреи были изгнанниками и никакой опасности не представляли.

– Вполне может быть, Византия в это же время на землях веротерпимого каганата учредила Готскую епархию, и константинопольский патриарх был гостем кагана. Что касается мусульман, то, когда их военные операции были особенно успешными, то испуганный каган начинал клясться обратиться в ислам, переставал есть свинину, пить вино, но на этом все и кончалось. При первой же проигранной арабами битве свинина и вино вновь появлялись на столе кагана, и хазарская верхушка вновь начинала поклоняться Тенгри-Хану. То есть водить за нос своих могущественных соседей кагану было не впервой.

– Тогда получается, что мы сделали круг и вновь вернулись к исходному пункту: почему все-таки хазары приняли иудаизм?

– Сама видишь, вопрос этот, как ни крути, остается открытым. Но факт остается фактом: хазары стали единственными среди жителей Евразии, принявшими религию всеми гонимого народа. Хотя кто и каким образом сумел убедить Булана принять решение и перейти Рубикон?

– Это он унес с собою в могилу, – пожала плечами Кася.

– Вот именно, в могилу, – хитро улыбнулся старик, – и, может быть, в его могиле ты и найдешь ответ на этот вопрос…

* * *

На перроне вокзала Касю уже ждали. Веселого вида молодой человек в зеленой футболке и слегка запыленных джинсах держал в руках табличку с надписью по-английски: «Mrs. Kuznetsova».

– Здравствуйте, это я, Кассия Кузнецова, – представилась она.

– Вы? – уставился на высокую черноволосую девушку встречающий, но от комментариев вовремя воздержался.

– Именно я, – развеяла его последние сомнения Кася.

– С приездом! – пришел в себя молодой человек. – Меня зовут Александр Исаевич Солоницын, почти Солженицын, – представился он. И добавил: – Хотя можно Саша. А то на Александра Исаевича могу и не откликнуться, не привык!

Тезка великого писателя подхватил Касин чемодан и продолжил разговор:

– До лагеря пара часов езды. Может, вы хотите перекусить?

– Нет, я в поезде перекусила, можем ехать.

– Замечательно, – улыбнулся Саша, подвел ее к изрядно запыленному джипу, за рулем которого сидел мрачноватого вида субъект. Саша помог Касе устроиться и коротко приказал:

– Поехали, Семен.

Субъект только что-то буркнул в ответ, и машина тронулась. Тем временем ее провожатый разговорился:

– А вы, как я понял, на ЮНЕСКО работаете?

– Не совсем, на один из частных фондов, но он работает под эгидой ЮНЕСКО, – уточнила она.

– Классно, что, наши раскопки внимание ЮНЕСКО привлекли? – немного кисло улыбнулся Сашка.

– Привлекли, – подтвердила она. И спросила, в свою очередь: – Пока ехала, может быть, я пропустила что-то интересное?

– Интересное… – протянул неуверенно ее собеседник. – Сложный вопрос.

Причем по его тону было непонятно, скрывает ли он последние новости или просто говорить не о чем.

– Есть материальные доказательства, что это захоронение Булана?

– Как сказать, – опять потянул Саша.

– Так прямо и скажите, – подбодрила его Кася.

– Вы знаете, лучше вы об этом спросите моих руководителей, – нашел выход из положения тезка Солженицына. И добавил: – Вы меня извините, но дорога здесь такая, что особо не поговоришь: болтает из стороны в сторону. Может быть, музыку включить?

– Включайте, – махнула рукой Кася.

Молодой мужчина прожал до упора кнопку громкоговорителя и замолчал, старательно рассматривая пробегающий за окном пейзаж. Кася паузу прерывать не стала, поняв, что ничего путного из археолога не вытянет. Да и Саша был прав: до лагеря оставалось два часа, а на месте она во всем разберется сама.

Наконец джип подъехал к беспорядочному скопищу палаток, в центре которого виднелся выделенный местной администрацией небольшой вагончик, служивший штаб-квартирой экспедиции. К этому вагончику Касю и подвел ее спутник.

– Заходите, – вежливо посторонился археолог, зашел следом и представил ее находившимся в комнате мужчинам: – Кассия Кузнецова, Антон Григорьевич Черновицкий, Влад, то есть Владислав Алексеевич Артамонов.