Скрытой камерой

– Я просто обедала с ними во вторник вечером. Сначала с Биллом, потом с Риком.

– Ладно-ладно, я не хотел тебя обидеть. Просто поторопился с выводами. – Он перевел взгляд на портрет Элвиса Пресли. Вспомнил, о чем собирался поговорить с матерью. – Так когда ты решила ехать?

– Я хотела попасть туда на шестнадцатое августа. Такой печальный-печальный день…

Господи, дай ему силы все это выдержать! Годовщина смерти Элвиса Пресли…

– Есть какое-то «но»?

– Но все места на это время уже заняты. Так что наша группа отправится раньше. Мы с Мэри Сью вылетаем четвертого июля.

– Значит, Мэри Сью придется взять лишние выходные дни?

– Да. Может, и к лучшему, что мы летим раньше. – Надин встала из-за стола, поставила чашки в раковину, оглянулась на сына. – Можешь считать меня дурочкой, но у меня такое впечатление, что на ежегодном параде мое отсутствие мало кто заметит.

– Не знаю, не знаю, ма, – усмехнулся Элвис. – Если тебя не будет, о ком же тогда все будут сплетничать?

Руби и Эмма говорили об Элвисе. Минуту назад он вошел в кафе. Обе женщины подняли глаза и замолчали, наблюдая за тем, как шериф дожидался у стойки с кассой, пока Бонни нальет ему кофе на вынос. Лицо его хранило обычное сурово-непроницаемое выражение. Он стоял, уставившись на сверкающую хромом держалку для салфеток с пристальным вниманием, характерным для человека, поглощенного своими мыслями.

Эмма окинула Элвиса внимательным взглядом, от шапки густых черных волос, до сбитых носков ковбойских ботинок.

– Вы когда-нибудь видели более красивую мужскую фигуру? – Она еще раз оглядела его спину, от массивных плеч до узкой талии, небольшой крепкий зад, обтянутый поношенными джинсами. Обмахнула себя рукой, как веером. – Вот что я вам скажу, дорогая моя, в этом человеке есть что-то такое, отчего у меня внутри все переворачивается.

– Элвис?! Думаете, он сексуальный?!

– Еще какой! А вы так не думаете?

– Нет. – Руби попыталась взглянуть на Элвиса объективно, однако не смогла отвлечься от шрама на лице и протеза. – На мой взгляд он.., ну, не то чтобы отвратительный, но.., какой-то страшный.

– Что именно вас пугает: его рост, шрам, протез?

– Все вместе.

Руби смотрела на него с таким выражением, с каким люди обычно разглядывают ядовитую змею, приготовившуюся к нападению, – завороженно и с отвращением.

Эмма замечала тот же взгляд и у других жителей острова.

– Многие смотрят на него, как на прокаженного. Как же получилось, что Доннелли избрали шерифом?

* * *

– Это разные вещи. До этого он работал детективом в большом городе, о нем много говорили, и шериф Брэгстон ему доверял.

– На мой взгляд, этого достаточно для шерифа. С другой стороны, его мать занималась древнейшей в мире профессией, пока Элвис сам не положил этому конец. Я до сих пор еще помню то время, когда он со всеми дрался по любому поводу. И вид у него устрашающий. В общем, я за то, чтобы он следил за порядком в нашем городе, но общаться с ним не хочу.

– Но это же несправедливо, Руби. Мистер Доннелли не отвечает за то, чем занималась его мать, а кулачные бои он, по-видимому, давно перерос. Может, вы еще обвините его в том взрыве, который его искалечил?

Несколько секунд Руби молча смотрела на Эмму.

– Возможно, это и несправедливо, но я так чувствую. Отчасти, вероятно, это страх. Здесь все меняется не так быстро, как нам хочется.., как нам кажется.

– Да.., маленький городок. Я вас понимаю, Руби. Единственное, чего я не понимаю, – это.., страха.

Элвис взял из рук Бонни пластиковую чашку с дымящимся кофе, отыскал в кармане мелочь, протянул ей, негромко сказав что-то, сделал глоток кофе и вышел из кафе.

Руби снова обернулась к Эмме.

– Когда живешь в Порт-Флэннери, трудно думать иначе, чем остальные. Здесь существуют глубоко укоренившиеся.., традиции. Но если бы даже я захотела выступить против общего мнения, думаю, Элвис сам бы мне не позволил.

– Да будет вам.

– Но это так и есть. Ему, похоже, совершенно наплевать на то, что о нем думают. И никому навстречу он никогда не пойдет.

Эмма яростно затрясла головой.

– Как странно, дорогая моя. У меня сложилось совсем другое мнение о нем. По-моему, он очень одинок. И всегда так ласково обращается с Гре… – Она быстро обернулась. – Где Грейси?

В глазах ее мелькнул панический страх.

– Она соорудила себе крепость под номером семь.

Руби указала на столик, ближайший к двери на кухню. Грейси сидела скрестив ноги под столом, на который кто-то – вероятно, Бонни – набросил фартук, и тихонько напевала что-то, вынимая камешки и ракушки из ведерка и раскладывая их на полу, за своей самодельной ширмой. С желтым ведерком она теперь никогда не расставалась.

– Пожалуй, надо пойти забрать ее и убрать вокруг стола, пока не налетела толпа изголодавшихся людей.

– Не беспокойтесь, лапушка. Они налетят не раньше чем через полчаса, и потом этот столик все равно занимают в последнюю очередь.

Руби встала и подошла к окну, выходившему на площадь. Отодвинула штору в синюю клетку, выглянула на улицу, потом вернулась обратно за столик.

– Когда-то Элвису удавалось работать на несколько фронтов одновременно. Я уже почти забыла про это.