Скрытые картинки

Затем я открываю аптечку и окидываю взглядом ее содержимое. В школе я никогда не упускала возможности сунуть нос в чужую аптечку в ванной. Вы бы очень удивились, узнав, какие препараты люди иной раз держат в общем доступе. Мне удавалось благополучно разжиться таблетками, а иногда и целыми флакончиками, не вызывая ни у кого никаких подозрений. Сердце у меня колотится, ноги трясутся – прямо как тогда. Медицинские запасы Митци могли бы составить конкуренцию ассортименту любой аптеки: тут тебе и ватные палочки, и ватные диски, и вазелин, и щипчики, и антацидные средства, и полупустые тюбики с противогрибковыми кремами и гидрокортизоновой мазью. Я вижу и батарею оранжевых пузырьков с рецептурными препаратами – от статинов с левотироксином до амоксициллина с эритромицином. А далеко-далеко, у самой стенки, задвинутый за все остальные флакончики, стоит мой старый друг оксикодон. У меня было предчувствие, что я его там найду. В наши дни он имеется едва ли не в каждом доме – вскрытый флакончик с таблетками, оставшимися после какого-нибудь пустякового хирургического вмешательства. И редко кто замечает, когда эти таблетки пропадают…

Я откручиваю крышечку и заглядываю внутрь флакончика. Пусто. И тут в дверь стучит Митци, так что я от неожиданности едва не роняю флакон в раковину.

– Только не дергай сильно ручку, когда будешь спускать, ладно? У меня проблема с запорным клапаном.

– Конечно, – говорю я. – Спасибо, что предупредили.

Внезапно меня охватывает острая злость на себя за то, что сунула нос в чужую аптечку, снова взялась за старое. У меня такое чувство, как будто Митци поймала меня с поличным. Это все кофе. Не надо было вообще его пить. Я возвращаю пузырек на место, открываю воду и пью большими глотками прямо из-под крана, надеясь разбавить токсины, циркулирующие по моему организму. Позорище какое – девятнадцать месяцев держаться, а потом залезть в аптечку к пожилой женщине! Что со мной вообще такое? Я спускаю воду и убеждаюсь, что запорный клапан встал на место и из бачка не подтекает.

Когда я возвращаюсь на кухню, Митци ждет меня за столом с деревянной доской, на которой написаны какие-то цифры и буквы. До меня доходит, что это спиритическая доска, но она ничем не напоминает хлипкие картонные наборы для спиритических сеансов, какими мы с подружками развлекались в детстве, когда ночевали друг у друга. Это массивная кленовая плита, на которую нанесены какие-то загадочные символы. Она куда больше походит на колоду для рубки мяса, нежели на игрушку.

– Вот что я думаю, – говорит Митци. – Если этот дух что-то хочет нам рассказать, давай уберем посредника. Обойдем Тедди и вступим с ней в контакт напрямую.

– Вы имеете в виду что-то вроде спиритического сеанса?

– Я предпочитаю термин «встреча». Но только не здесь. Результат будет лучше, если мы проведем ее в твоем коттедже. Завтра сможешь?

– Мне надо приглядывать за Тедди.

– Ну да, точно, нам необходимо участие Тедди. Этот дух привязался к нему. Наши шансы вступить с ним в контакт будут выше, если с нами будет Тедди.

– Ни в коем случае. Митци, это невозможно.

– Почему?

– Его родители меня убьют.

– Я с ними поговорю.

– Нет, нет и нет, – твержу я, чувствуя, как в моем голосе прорезаются панические нотки. – Вы обещали ничего им не говорить. Пожалуйста, Митци, я не могу потерять эту работу!

– Что ты так распереживалась?

Я рассказываю ей о Правилах дома, с которыми меня ознакомили на собеседовании, – что меня наняли для того, чтобы я прививала ребенку научную картину мира, а не религиозные взгляды и суеверия.

– Я не могу взять Тедди с собой на спиритический сеанс. Я даже «слава богу» или «не дай бог» не могу произнести в его присутствии.

Митци тычет в рисунки пальцем.

– Эти картинки – это ненормально, милая. В этом доме творится что-то странное.

Я забираю рисунки, сую их обратно в сумку и благодарю ее за кофе. Пульс у меня снова начинает частить – сердце опять колотится как ненормальное. Я говорю Митци спасибо за совет и открываю заднюю дверь, чтобы идти.

– Только ничего им не говорите, хорошо? Я очень надеюсь, что вы сохраните наш разговор в тайне.

Митци накрывает спиритическую доску чехлом из черного бархата.

– Если ты передумаешь, мое предложение остается в силе. А я более чем уверена, что ты передумаешь.