Скуф. Маг на отдыхе 2

Природа приготовилась увядать.

Однако было всё ещё тепло. По моим ощущениям явно больше двадцати градусов, в футболке более чем комфортно.

Кузьмич заварил мне чай, а также из чувства вины сервировал вазу с печеньками, конфетами и прочими разными суфлехами, а затем притараканил садовый стол поближе к своему обожаемому саду камней.

Тут и сидели.

— Дела, — сказал Кузьмич, впервые со вчерашнего дня оглядев наш участок взглядом, млять, тверёзым.

— Дела, — согласно кивнул я.

Сад камней напоминал… хрен знает, что он напоминал, тут даже сравнения меткого не подыскать. Песочек, на котором Кузьмич специальными граблями выводил всякие кружки и линии, перемешан в чепуху. Камни, некогда каждый на своём месте, раскиданы как попало. И всюду между ними валяются кабачки.

Об остальном участке и говорить нечего.

Кабачки на газоне, кабачки на крыше, кабачки на крыльце и в бане, кабачки в гараже и в бочке для сбора воды. Целые горы кабачков разлеглись по кустам, кабачки тут, кабачки там.

Куда, блин, ни плюнь, обязательно в кабачок попадёшь.

За забором с изрядной периодичностью проезжали машины. Несмотря на тяжёлое утро, жителям Удалёнки некогда было валяться, жалеть себя и стонать от бодуна. На их участках тоже валялась целая гора провизии, которую нужно было срочно распределить по друзьям и знакомым. Ну потому что жалко!

Из локальной пьянки Кабачковый Спас перерастал в нечто глобальное и грандиозное. Скоро про овощ со вкусом мяса поползут слухи, и, как знать, возможно, в следующем году Удалёнка на пару дней станет туристическим центром.

Шатры на поле возведём, палатки всякие поставим с тиром, сладкой ватой и карамельными яблоками… а может, даже колесо обозрения в аренду возьмём. Надо помозговать на досуге с Макаром Матвеевичем. Продумать, как всё это получше провернуть; повыгодней. Всё-таки старик — акула бизнеса. И пускай зубы у него преимущественно золотые, зато острые. Своего не упустят.

Ну а кабачки…

Кабачки будут.

Во всяком случае, Лёха обещал повторить. Вот только уже не с такими рисками для мироздания, само собой, а под моим строгим контролем.

И кстати!

Возможно, не только кабачки станут символом Удалёнки, но и вискарь. И уже впору думать, как их обозвать. Виски у нас, стало быть, — это Шотландское пойло, скотч — Ирландское, а бурбон — Асашайская разновидность. Привязка к географии, ети его мать, и защищённые названия. Так что и нам надо бы выделиться, ибо нехрен.

Причём тут виски?

Да при том.

Чтобы понять, надо бы мне всё-таки вернуться чуть назад и рассказать, с чего вчера всё закрутилось. Итак… Как только стало понятно, что казнь Кузьмича отменяется, а мы уже собрались и расходиться вроде как глупо, вечер перестал быть томным. Под жареные — и что немаловажно бесплатные — вкусняхи люди начали… что? Ну, конечно же, прибухивать.

Сперва скромно.

Каждый приволок что-то из своих запасов и давай налегать потихонечку. Люди расслабились, разговорились и разбились на группки по интересам… кстати, мы с альтушками устроили круг почёта и поочерёдно успели потусоваться со всеми. Так что девки теперь официально вхожи в любой дом. Особенно Её Сиятельство Фонвизина и Шама. Первая как лекарь, а вторая просто как ходячий сборник приколюх и весёлая собеседница.

Кузьмич тоже не хрен собачий, а местный герой. Только ленивый в тот вечер не высказал ему своё гранмерси за обильное лакомство.

Общение, угощение, разговоры…

Но вот, начало темнеть.

Вильгельм Куртович расчехлил баян и начал петь о том, как с Альпийских гор спускается туман. Что-то про искристые ручьи, заливные луга и корову, которая некстати потеряла колокольчик, а в конце ещё и шокировал всех окружающих, замахнувшись на йодль.

Люди не оценили — всё же менталитет не тот — и чья-то светлая голова додумалась вытащить на улицу колонку.

Стало ещё веселее.

Однако тут начал заканчиваться алкоголь. Тракторист Витя самоотверженно вызвался ехать за догоном. Сперва его, конечно, попытались остановить по причине изрядной угашенности, но, когда узнали, что прав у него всё равно нет, благословили в путь и из последних запасов плеснули на ход ноги.

И как знать, чем бы оно всё закончилось, если бы слово не взял Женька Данилов.

Молодой одарённый парнишка… ну как парнишка? Около тридцати ему. Ну да не суть. Суть в том, что Женька в этой жизни пристроился, как никто другой. На минуточку, без мам, пап, кредитов и сильного рода.

И без жён!

Ну, то бишь брака по расчёту на родовитой невесте.

Это тоже немаловажно.

Будучи физиком-щитовиком, Женька Данилов, к удивлению всех знакомых, не пошёл на службу ни в какие силовики и вообще игнорировал любую боевую активность.

Наёмничество, трещины, служба в армии, клановые войны и вот-это-вот-всё.

А призвание своё он нашёл на каскадёрском поприще, что для мага его категории было вообще не пыльно. Хоть взрывай его, хоть жги, хоть коли, хоть в бассейн битого стекла бросай — отряхнётся и дальше пойдёт.

Так вот…