Скуф. Маг на отдыхе

Всё.

Куча свободного пространства; хоть бегай здесь.

Украшательств по минимуму: кадка с фикусом и две картины на стене. Одна — репродукция знаменитой «Банки Тушнины» от Андрея Уорхоломеева, а вторая и не картина вовсе, а постер какого-то итальянского фильма бородатых времён.

Симпотная барышня в летнем платьице пучит глаза на зрителя и удивлённо прикрывает ладошкой ротик, а сразу за ней стоит мужиковатый мужик в строгом костюме и с пистолетом в руках. Ну и ещё мотороллер в кадр залез, куда ж без него? Всё-таки символ эпохи.

Иннокентий Петрович считал себя эстетом, хотя сам такие фильмы не смотрел, предпочитая отечественные сериалы. Но постером оттуда кабинет ведь не украсишь, верно?

— Как видишь, у меня здесь довольно чисто, — улыбнулся Иннокентий Петрович, нашарил среди постельного электронную курилку, затянулся и сквозь густой дым продолжил: — Так что можешь расслабиться. Давай представим, что я спас тебя от работы, — тут завхоз игриво подмигнул через очки. — Можешь отдыхать.

— Спасибо, — ответила Дольче, которая и так не собиралась работать. — Это очень мило.

Она улыбнулась, но не слишком обнадёживающе.

— Как тебя зовут?

— Катя.

— А меня Иннокентий Петрович, но ты можешь звать меня Кеша…

— О! — тут Чертанова углядела то, зачем пришла. — Компьютер!

— Правильно, Катя, — похвалил догадливую девушку завхоз.

От такой бурной реакции этого провинциального сисястика на вполне себе обычную электронику, у него от умиления чуть сердце не разорвалось.

— Это компьютер, — тоном, которым обычно разговаривают с маленькими детьми, произнёс он. — Видела когда-нибудь такие? Хочешь посмотреть?

— Хочу.

Чертанова уверенной походкой прошла к рабочему месту Петровича, села на стул и поклацала мышкой, чтобы разблокировать экран.

— Пароль?

— Ноль три ноль три, — ответил завхоз. — Третье марта, день моего рождения. По знаку зодиака я — рыба, Катенька. Акула, если быть точнее. Р-р-р-р! — шутливо зарычал Иннокентий Петрович; в процессе догнал, что акулы вряд ли способны рычать, но сценку свою отыграл до конца. — А ты, Катенька?

— А я — скорпион, — машинально ответила Чертанова, уже набирая по телефону номер Скуфа.

— Скорпиоо-о-о-он! — протянул Кеша и хохотнул. — Тебе, значит, палец в рот не клади?

— Ага, — согласилась Дольче.

Никаких усилий по поддержанию интереса завхоза к её персоне не требовалось. Он и сам поддерживался весьма активно. Так что Чертанова перевела мысленно Иннокентия в категорию говорящей декорации, а сама сосредоточилась на задаче.

— Люблю женщин с норовом, — не унимался завхоз, который отчаянно пытался привлечь внимание девушки к собственной персоне. — А вот скажи мне, Катенька, что такая красивая девушка вроде тебя забыла в клининговом агентстве? Тебе, как на мой вкус, больше подошло бы модельное. Ну… с твоими данными, я думаю, что…

— Алло! — дозвонилась Дольче. — Василий Иванович, это я! Орёл в гнезде! Птичка в клетке, бобрик в хатке… ну на месте я, говорю. Ага, нашла. Присылайте инструкции. Спасибо, жду, — и сбросила вызов.

— Начальник? — спросил завхоз, припоминая недавнюю беседу со Скуфидонским, и невольная ревность задела его сердце. — Извини, если лезу не в своё дело, но мне показалось, что начальник у вас так себе человек. Да чего уж там? Говно, как оно есть. Раз уж он так грубо общался с клиентом, даже представить себе не могу, как он тиранит вас, бедных девочек. Знаешь, мне кажется, ты достойна большего. Гора-а-а-аздо большего…

Кеша завёлся так, что теперь не остановишь. Он всё трындел и трындел, а Чертанова всё не слушала и не слушала. Воспринимая слова завхоза в качестве звуков леса или треска камина, Дольче прочитала нехитрую инструкцию Скуфа и полезла подключаться к сети «халява».

Тык, тык. Ещё тык иииии… всё.

Готово.

Вот только дальше случилось то, чего она ну никак не ожидала.

— … как смотришь на это, Катенька? — закончил какую-то из своих мыслей Иннокентий Петрович, и на девичью грудь Дольче легла волосатая рука с фенечками на запястье…

* * *

— Давайте уже! — в который раз повторил охранник. — Приступайте! Мойте, говорю!

— Я ему сейчас всеку, — прошептала княгиня Фонвизина на ухо Стекловой.

Дело в том, что им двоим Иннокентий Петрович уготовил крайне занимательный досуг — мойку кухонных вытяжек в столовой. Алюминиевые грибки настолько заросли жиром, что уже толком не всасывали, и целый этаж элитной многоэтажки вот уже второй день благоухал едой.

А это, как ни крути, нехорошо и подлежит исправлению. У работников от такого возникал диссонанс. С одной стороны, они трудились на влиятельную международную корпорацию, а с другой, по возвращению домой пахли котлетками.

— Вы начнёте наконец-то⁈

Вдобавок ко всему охранник с ресепшна по личной просьбе завхоза пошёл на кухню вместе с девушками, чтобы проконтролировать их работу. В мытье вытяжек он понимал слабо, но зато с первого взгляда мог понять, воруют девушки продукты из холодильников или не воруют.

Время было раннее, а потому повара на кухню ещё не пришли.

На столах стояли коробки со свежими овощами, принятые ночью. И дорогущий лук-порей был соблазнительной мишенью для потенциальных воровок.