Скульптор и Скульптура

Размышляя так над дневной суетой, он начинал дремать, и в его голову начинали приходить непонятно откуда идущие слова, обрывки фраз: «Кто не грешен, пусть первым бросит в неё камень…». Он уже начинал чувствовать её ужас и свою досаду, что камень бросить теперь уже нельзя, но среди ночи раздавался больной кашель соседа, или шум включённой воды, или обычная ночная ругань. Он вздрагивал и вновь начинал размышлять о жизни, шумящей вокруг него. Жизни больше похожей на наказание. Ведь, действительно, если бы не бросали камни, разве была бы необходимость у того, кто всё это построил, селить всех вместе в одном большом, многоквартирном, панельном доме на виду друг у друга.

Теперь он смотрит на белый экран и пытается слушать тишину. Что это: его благо или его наказание. Почему его соседям не нужна тишина?

Размышляя так, он опять погружался в дремоту и вновь слышал слова и обрывки фраз: «Для соседей я придумал сон. Я погружаю их в него, чтобы ты мог смотреть на белый экран и слушать тишину…».

За стеной у соседей что–то падало, он вздрагивал и вновь возвращался в мир шумов. Он думал: «Разве они спят, его соседи. Они просто погружаются в забытье. В пьяное, в болезненное, в опустошённое от бед или утолённой страсти забытьё. Все эти состояния сна больше похожи на бред, чем на сон. Утром они чувствуют себя ещё хуже, чем накануне вечером. Разве сон для них — это тишина? Разве сны — это картины на белом экране?»

Сергей не раздражался. Он просто не мог сосредоточиться на тишине. Он очень давно жил. Так давно, что его уже никто и ничто не могло вывести из равновесия, нарушить его внутренний мир. В его мире была своя тишина, и он её слышал, но он слышал и всё остальное. Вот что действительно мешало. Он слышал всё во всех временах и на всех частотах, но он ничего не мог воспроизвести на своём белом экране из услышанного по причине шума этого панельного, многоквартирного и многоэтажного дома.

Он слушал и хотел услышать ответ на вопрос, который неоднократно задавал самому себе: «Почему ему отказано в создании новых образов, новой жизни? Почему ему отказано в самом главном — в творчестве мыслью?

Он вновь погружался в дремоту….

Глава третья

Сон

Погружаясь в дремоту, он, наконец, засыпал у своего белого экрана. Слова и фразы складывались в текст: «Расширение границ материального мира внутри себя сильно сужает границы знания и возможности духа. Это подмечено давно. Один мудрец даже сказал: «Я знаю, что я ничего не знаю». Расширяя круг познаваемого мира, мы только увеличиваем круг непознанного. Но это верно только для Духа и для его знания. В его случае расширение границ направлено во внешнюю Вселенную. Стоит увлечься одним материальным миром, и стремление к знанию исчезает. В материальном мире чем больше имеешь, тем больше боишься потерять. Материальный мир направляет твоё сознание вовне тебя, на захват чужого. Ты всё время стремишься брать и боишься отдавать. Это сильно ограничивает разум. Потеря разума — самое опасное, что может произойти с человеком, так как ведёт к прекращению эволюции».

Текст стал не слышим, но осветился белый экран.

Сергей увидел огромный сад, наполненный радостным щебетом птиц и любовным урчаньем животных, тихим шорохом листвы и мягкой упругостью трав. Он гуляет по саду. Он старается никому не мешать в этом саду. Даже на траву он ступает бережно, сразу же поднимая ступившую на землю ногу, чтобы случайно не помять цветок или не раздавить ягодку. Он обходит кусты, на которых резвятся бабочки. Он счастлив тем неизъяснимым счастьем, которым в этом саду счастливы все.

В саду он видит только один предмет, совершенно неодушевлённый и по этой причине — странный. Это белое полотнище, натянутое между двумя деревьями. Всё живое в этом саду, пробегая или пролетая мимо него, словно спрашивает друг у друга: «Зачем это здесь, если в этом нет души?».

Но ему до этого белого полотна нет никакого дела. Он наслаждается игрой с животными, подражает пению птиц, пробует на вкус разные фрукты и угощает ими ещё одно существо, очень похожее на него и по этой причине названного им Она. Он уже узнаёт и различает все виды птиц, животных, растений, насекомых, и они его узнают и радуются ему. Всюду вокруг царит мир и гармония. Вот только это белое полотнище. Кто и для чего его здесь оставил?

Его, конечно, можно сорвать. Но в саду не принято разрушать уже кем–то созданные творения. А всё–таки для чего? Эта мысль занимает его всё больше и больше. Он всё чаще и чаще приходит к белому полотну и подолгу сидит возле него, бесконечно всматриваясь в его белизну.

И вот однажды он обратил внимание на многочисленные кустики разноцветных ягод, густо разросшиеся прямо возле полотна. Ягоды были цвета фиолетового неба, лазурного моря, зелёной травы, оранжевых и жёлтых фруктов, растущих по всему саду. Ягоды были цвета бабочек и птиц, цвета мягкой шерсти животных и даже серебристого цвета звёзд, видимых всегда.