Скверна

– Я умолчал о самых ужасных вещах, чтобы поберечь тебя, так ведь? Подумал, зачем тебе об этом знать, и вот… О господи! Если бы я знал…

Он смотрел на Наиэля.

– Где-то на свете бродит чума. Это мужчина. Он умеет привязывать к себе людей. Убивать и исцелять в одно и то же время. Я охотился за ним пятнадцать чертовых лет и часто сомневался в его существовании. Но это ты, так ведь? Это ты источник?

Стефан взглянул на пистолет на полу. Хирка подняла оружие, чтобы ему не пришло в голову совершить какую-нибудь глупость.

– Я даю тебе слово, что он не тот, на кого ты охотишься, – сказала Хирка. – Наиэль прибыл сюда со мной. С тех пор и года не прошло. Мы оба здесь чужаки.

– Наиэль? – Стефан повторил его имя так, словно поразился, что у него вообще оно есть. Хирка разделяла его чувство.

– Не имеет значения, – сказал он. – Черт их знает, кто они такие, но они – одно и то же. Оба.

Стефан попытался согнуть локоть. Лицо его исказилось от боли.

Наиэль посмотрел на Хирку.

– Что он говорит?

Она сообразила, что Наиэль ни слова не понял из их диалога. Это вернуло ей знакомое чувство преимущества. Она перевела сказанное Стефаном на имландский.

Наиэль фыркнул:

– Эмблинг ошибается. Мы совершенно не одно и то же.

Хирка перевела его слова Стефану.

– Он говорит, что они совсем не одинаковые. Он и тот, на кого ты охотишься.

– Откуда, черт его возьми, он может это знать, если он только что прибыл сюда, а?

Хирка посмотрела на Наиэля.

– Откуда ты знаешь?

Наиэль оскалил зубы.

– Си вай умкхадари досаль.

Хирка и Стефан переглянулись. Эти слова были из языка, которого ни он, ни она не понимали. Наиэль посмотрел на Хирку и повторил на имландском:

– Он мой брат.

Прощание

Больница. Последний бастион людей. Врата в смерть, окруженные таким количеством суеверий, что люди не боятся попадать сюда. Практичное место. Техническое место. А для умирающих – храм. Разум они оставляют за его стенами, внутри есть место только для молитвы. Для бесполезной надежды на то, что все люди в белых халатах могут спасать.

Грааль шел по коридорам и принюхивался к жизням, которые вот-вот должны были завершиться. Все люди смертны, но они отрицают это с такой силой, что доходит до смешного. Если бы они знали, кто он такой и какая власть находится в его крови, они бы наступали друг другу на пятки, чтобы добраться до него. Никакая цена не покажется слишком высокой, когда твое время на исходе.

Он вошел в отделение, которое называли изолятором. Оптимистичное название для места, где в лучшем случае двери закрывали чаще, чем в других. Никто не предпринял попытки остановить его или спросить, куда он направляется. Грааль этого и не ждал.

Исак лежал в унылой палате в окружении аппаратов и шлангов. Технологии позволяют увидеть то, что люди не в состоянии разглядеть сами. На его голове была повязка, и Грааль учуял, что спасти Исака – нелегкая задача. Правда жаль. Он не любил вещи, пришедшие в негодность. Усилия должны вознаграждаться.

Грааль закрыл за собой дверь и подошел к кровати. Исак повернул голову. Медленно, как марионетка. Казалось, это причиняет ему боль. Глаза Исака посветлели, когда он увидел Грааля. Зрелище было бы трогательным, если бы любовь в его взгляде не была отравлена отчаянием.

– Грааль… – Исак попытался нащупать его руку. – Ты пришел.

– Да, я пришел, Исак.

Затем началось неизбежное. Извинения. Рассказы о том, что пошло не так. О том, в чем Исак был не виноват. Подробности. Исследования человеческого предательства. Молитва самому всепрощающему богу из всех: богу непредусмотренного.

Исак так и не понял, насколько важным было его задание, теперь это совершенно очевидно. Но у его проблемы нет решения. Мог ли человек, кому предстояло прожить каких-то восемьдесят лет, понять, что на самом деле имеет значение?

Самое удивительное в том, что со временем это становилось все труднее. Первые пару сотен лет объяснять людям, что важно, было легче. Хотя в те времена их жизни были в два раза короче.

Грааль не слушал Исака. Он уселся на стул рядом с кроватью и включил телевизор грязным пультом. Жаль, что они проглядели такой источник заразы. Он переключал каналы, пока не нашел программу новостей. Женщина с микрофоном стояла перед церковью. На заднем фоне мигали синие огни. Он приглушил звук, не в силах слушать.

Исак замолчал. Он знал, что произойдет дальше. Светлая челка прилипла к виску. Под глазами Исака образовались зеленые круги.

– Исак, что я сказал тебе перед тем, как ты ушел?

– Я пытался остановить его, но это было…

– Я произнес всего одно слово, Исак. Какое?

Исак сглотнул.

– Аккуратно.

Грааль закрыл глаза и прислушался к шороху аппаратов, к шуму легких Исака. Запах испорченного мяса и чистящих средств становился навязчивым.

– Я пытался, Грааль. Я пытался остановить его, но слишком поздно! Майк был дерьмовым выбором. Мы не хотели… Там не должно было… – слова с хрипом вылетали у него изо рта.

Грааль положил палец на его губы. Исак схватил его руку и втянул в себя его запах, как будто в нем находилось больше питательных веществ, чем в капельнице рядом с его кроватью. Хотя так оно и было.