Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ)

Вася не любила понедельники. Нет, не потому что после воскресенья тяжело снова начать работать. Она и в выходные вставала рано, чтобы больше пробежать. Причина ненависти к понедельнику заключалась в расписании занятий на этот день. И до и после обеда — только обязательные дисциплины из списка самых нелюбимых. Учеба начиналась в девять утра. Первой парой стояла лекция по магическому праву. Предмет, в целом, неплохой. Но какой нормальный юрист пойдет преподавать в школу? Поэтому преподаватель был стар, глуховат на ухо и называл девочек “дорогушами”. И это только цветочки, остальные предметы не нравились Васе еще больше. Методика математических расчетов в магических ритуалах. Жуткое сплетение нумерологии, астрономии и обычной магловской математики, да еще и два часа подряд. Радует только то, что предмет изучают всего один семестр.

Перерыв на обед — как глоток свежего воздуха. Потому что потом — главный кошмар всех первокурсников и основной урок для будущих артефакторов. Методика Создания Магических Артефактов тоже могла бы стать интересным предметом. Если бы они создавали что-то действительно нужное. Но нет, вот уже лет триста во всех школах магического союза учатся создавать артефакты на примере музыкальной шкатулки. Требования тоже не меняются: сверху откидная крышка, внутри место для колец и анимированная фигурка, в нижней части шкатулки ящичек для других украшений. Музыка должна играть, фигурок минимум две, а на самой шкатулке — защита от воришек. Однотипные шкатулки утягивали в пучину скуки.

Квадратные у основания, с выгнутой крышкой и латунной ручкой на выдвижном ящичке — шкатулки были точной копией друг друга. Отличий было не много. Во-первых, дерево можно покрасить в любой цвет. Во-вторых, модели анимированных фигурок тоже можно выбирать самостоятельно, хотя почти все брали традиционную вальсирующую пару. В-третьих, можно записать любую мелодию. Но до этих различий еще дожить надо, потому что сначала нужно выпилить из дерева детали, пропитать их собственноручно сваренным зельем, собрать шкатулку, нанести защитные символы и только потом можно красить. Сегодня учились выпиливать детали из досок.

В учебной лаборатории пахло деревом, но было достаточно тихо. Разве что иногда кто-то тихонько бурчал себе под нос нечто нелицеприятное в адрес деревянной доски. Вырезать детали точно по намеченным контурам не получалось. То криво, то слишком далеко от контура, то отрезался лишний угол. Только Макс бодро махал палочкой и складывал на краю своего рабочего стола аккуратные детали. Вася понимала, что тут дело практики, но от этого только сильнее хотелось с этим покончить.

— Будьте тверды в своих намерениях, — устало, с плохо скрытым недовольством, говорил Владислав Павлович, их учитель.

Это был высокий парень лет двадцати пяти, со светлыми волосами и жиденькой темной бородкой. Вид он имел стандартно скучающий, смотрел на учеников с презрением, а материал объяснял так, что вопросы задавать ему совсем не хотелось. Владислав Павлович был главной причиной того, что первая группа так ненавидела этот предмет.

Всего в Колдовстворце было восемь учебных лабораторий. И этот предмет вели восемь магистрантов. В мире магии Магистр — высшая научная степень. После окончания школы любой мог поступить в магистратуру в одну из Высших школ, отучиться два года, а затем нарабатывать статьи и патенты для получения вожделенного звания. Кто-то является магистрантом, то есть соискателем степени, два года и пару месяцев, а кто-то пытается открыть что-то новое и нужное лет двадцать. Одни, отучившись положенное время, устраиваются на работу и уже там ведут исследования, другие остаются в учебных корпусах, работая со своими наставниками. Вторые, как правило, не слишком заботятся о деньгах, ведь магистрантам стипендию выплачивают только два года, а потом приходится как-то выживать. Кто-то начинает помогать преподавателям, вести факультативные предметы, семинары, давать частные уроки.

Литвин Владислав Павлович был лучшим среди артефакторов-магистрантов, поэтому его и поставили вести уроки именно у них. То, что почти гениальный изобретатель может быть отвратительным учителем, никого не волновало. Литвин ворчал, насмешничал, читал долгие нотации и частенько его комментарии лишь немногим не дотягивали до оскорблений. Больше всего доставалось Эле.