Сквозь лёд и снег. Часть V. За гранью преодоления

В целом шельфовые ледники обычно никогда не рассматривались программой «Полярной Навигации» в качестве каких-то особых зон, к которым было бы необходимо присматриваться более конкретно, как к объектам повышенного интереса с точки зрения проводимых турниров. Во-первых, их места расположения были достаточно разбросаны по Антарктиде и удалены от основных маршрутных районов, а во-вторых, они действительно несли существенную долю опасности и неоправданного риска, так как ни одна из стран участниц не видела особого интереса в перспективе спасательных подъёмов своих машин из расщелин и это только в лучшем случае. В то же время через большую часть шельфовых ледников были проложены маршруты и у Программы на них имелись маршрутные карты. Но эти направления в основном использовались исключительно как транспортные, так как через них пролегало сообщение между некоторыми станциями и не более. В числе таких шельфовых ледников был ледник «Ларсена» на направлении станции «Беллинсгаузен», ледник «Роне», занимающий весомую объёмную долю Западной Антарктиды, ледник «Роне-Фильхнера» на западном направлении немецкой станции «Ноймайер» в Земле «Королевы Мод» и ледник «Эймери» между Землями «Кемпа», «Макроберто» и «Принцессы Елизаветы». И только ледник «Росса», который по своей площади практически не уступал шельфовому леднику «Ронне», ни разу за пять лет существования Программы «Полярной Навигации» не подвергался маршрутному исследованию, через него не проходила ни одна экспедиция высокоскоростных полярных челноков и у этого были совершенно естественные причины. Дело в том, что с восточной стороны от материка его полностью отделял достаточно широкий горный массив Трансатлантического хребта, что в совокупности со сложностью и опасностью прохождения ледниковых ландшафтов создавало дополнительное и совершенно излишнее неудобство, а также очень крайнюю степень рациональности в использовании такого маршрута. Огибая эту область через вершину Трансатлантического хребта по Равнине Бэрда к Восточной равнине, потери времени и расстояния были не так уже и важны по сравнению с тяжёлым переходом от сложного протяжённого рельефа ледника сразу в запутанную область гор. Практически расчётная разница составляла всего лишь несколько часов, и Андрэ Марсо это понимал перед тем, как выбрать данный маршрут. Но в его случае два часа были критическим временем, которое нельзя было упустить ни при какой возможности.

Итак, планомерно продвигаясь вглубь ледника по его поверхности, ничем особо не отличающейся от поверхностей других ледников, Андрэ Марсо сквозь не спадающее эмоциональное напряжение, совершенно не осознавал того, что он является первым человеком в истории полярной навигации, кто пилотирует здесь свой сновигатор, в одиночку прокладывая маршрут по центральному вектору пересечения. Наиболее опасным фактором с учётом погодных условий здесь была заснеженность средних по размеру расщелин. В лучшем случае снег свисал со всех краёв большой покатой шапкой, очень затрудняя визуальное определение реальной ширины и их сдвига относительно друг друга для необходимого расчета на преодоление в прыжке. В худшем — слой снега кое-где провисал внутрь и немного отличался по цвету из-за плотности и общей толщины слоя над щелью, но на большой скорости, которую так или иначе необходимо было поддерживать, не всегда удавалось вовремя заметить такие места, и приходилось совершать резкие манёвры в последний момент или попросту проходить их напрямую, что негативно сказывалось на подвеске, а также на нервной системе и уже без того утомлённом организме.