Сквозь лёд и снег. Часть VI. Наследие Вермахта

Лебёдка рванула трос на себя, носовая часть сновигатора, в которой она располагалась начала крениться вниз под силой сопротивления крышки. В какой-то момент Ганс с досадой подумал, что крышка не откроется и её придётся дополнительно отбивать альпенштоками, а значит, они потеряют большую часть времени. Но вдруг послышался грандиозный объёмный хлопок, похожий на громкое открытие бутылки шампанского. В этот момент Гансу даже показалось, что он почувствовал этот звук ударной волной. Лебёдка настойчиво и интенсивно намотала трос до крайнего положения крышки люка без остановок. Ганс засёк таймер на кибер-панели рукава и ринулся вперёд к образовавшейся абсолютно чёрной круглой дыре внизу с активированными фонарями гермошлема и включённым дополнительным фонарём в руках. В первую очередь он проверил лестницу, которая оказалась в идеальном состоянии, но для иного варианта рядом специально была приготовлена альпинистская верёвка, привязанная к подвеске второго сновигатора. Ганс сразу внутренне повеселел, ведь это также означало, что и все остальные металлические конструкции внизу тоже прекрасно сохранились. Верёвку он также скинул вниз на случай непредвиденных обстоятельств и сам быстро погрузился внутрь шахты, предварительно несколько раз сильно ударив ногами по лестнице, для проверки её надёжности. Находясь ещё по пояс в шахте люка, он внимательно осветил фонарём каждый запорный паз — в одном из них навстречу ему из тонкого посадочного отверстия в упор, как воронёный ствол взведённого пистолета, торчал вышедший наружу круглый стержень механизма активации детонатора.

— Scheisse! («Шáйзэ!», «Дерьмо!») — с напряжением в голосе прошептал Ганс, скорчив угнетённую гримасу.

Уже подбежавший в этот момент к люку Йозеф прицеплял специальными ремнями на кнопках к внешней стороне правого бедра альпеншток. Ганс спустился в шахту почти на шесть метров, пока за нижним её краем не началась потолочная часть внутреннего пространства, здесь его поджидала неудача. По своей сути «база 211» была вырезана внутри огромного ледяного массива, и потолком здесь являлся лёд, в который засверливались анкера и монтировались линии проводки, длинные свисающие вниз на несколько метров крепежи ламп и другие коммуникационные элементы. Всё внутреннее пространство естественно было усилено металлическими и деревянными балками масштабного каркаса, а также межкомнатными перегородками из дерева и толстостенной фанеры. В надежде вычислить необходимую линию трубки, внутри которой пролегал трос механизма детонации, Ганс столкнулся с масштабным обледенением всех потолочных линий под толстым слоем инея. Сложные инженерные системы проводки такой базы естественно множественно разветвляли эти линии по разным сторонам практически в каждом отдельном помещении, поэтому вычислить наверняка необходимую трубку, освещая её светом фонарей оказалось невозможным. Ганс посмотрел на время, прошло уже тридцать секунд. Он посмотрел вниз, спускаться надо было ещё около двадцати метров.

— Йозеф! Нам надо поторопиться! — встревожено сказал он, — линии напрочь покрылись инеем, придётся обыскивать комнаты порознь!

На этих словах, держась руками за круглые вертикальные поручни из нержавеющей стали, он обхватил их ногами и начал быстро съезжать вниз, скользя по гладким обмороженным инеем трубам с силой прижимая к ним конечности.

ГЛАВА XIII. ПРИКОСНОВЕНИЕ К ПРОШЛОМУ

Достигнув пола из армированных металлических листов, Ганс сразу же осмотрелся вокруг, чтобы соотнести реальную структуру окружающей обстановки с расположением помещений на плане. По сути, он стоял сейчас посередине большого технического промежуточного зала, который являлся некоторым разделителем одного длинного прохода, но имел по одной стороне две двери, ведущие в другие помещения, которые на плане также имели дальнейшее продолжение и соединялись через несколько комнат в конце. Именно этот сектор Ганс и выбрал, как место наиболее вероятное для расположения в нём контура самоуничтожения, так как по немецкой логике хорошо спрятать было гораздо проще, чем далеко бежать. Не медля ни секунды, он подбежал к первой двери и попытался открыть её. Дверь поддалась с трудом, промёрзшая древесина напрочь покрытая плотным слоем инея создавала хорошую сопротивляемость механическим воздействиям. Когда Ганс сделал шаг внутрь сзади к другой двери по соседству уже подбегал Йозеф.