Сквозь порох и пар

Виваевский постарался ударить Тритона кулаком в лицо, но тот резко отклонился в сторону, уклоняясь от удара. Вспрыгнув на ноги, он перехватил руку генерала и заломив ту, прижал Виваевского к столу, выхватывая из кобуры пистолет. Один из охранников попытался было обезвредить штурмовика, но тот приставил пистолет к виску генерала.

– Отошли все! Иначе завалю его!

Охранники генерала отошли в стороны, направляя на штурмовика свои пистолеты. Тритон лихорадочно соображал, пытаясь выдумать план. Реальных возможностей вырваться ему в голову не приходила, а потому пришлось действовать по наитию.

Тритон двинулся из дома, где был штаб генерала, продолжая вжимать ствол пистолета в висок генерала. На улице были сотни солдат, которые, увидев взятого в заложники генерала, направили на штурмовика своё оружие. Он буквально чувствовал, как его тело за доли секунд нашпиговываются десятками и даже сотнями свинцовых убийц. Спасало его только то, что калибр у винтовок, коими были оснащены солдаты, был слишком мощным, способным пробить навылет не только тело Тритона, но и тушку захваченного генерала. Тритон торопился, пытаясь уйти с территории деревни и скрыться в местных лесах.

– Майор, ты лучше отпусти меня. Ты же всё равно не сможешь отсюда живым выбраться! – шептал генерал, подняв руки вверх и медленно пятился за своим пленителем.

Тритон держал генерала на прицеле, медленно пятясь к спасительному лесу. До неё было метров сто – плёвая обычно дистанция, но сейчас быстро идти он не мог, ведь любое неосторожное движение могло привести его к смерти. Он всё пятился к «зелёнке», вертя головой во все стороны, а за ним, всё продолжали идти солдаты, медленно окружая штурмовика. Тритон выстрелил в сторону, не стараясь попасть. Пуля выбила фонтанчик земли из-под ног одного из бойцов, и они отшатнулись в стороны. До леса было пятьдесят, тридцать метров и штурмовик уже чувствовал запах спасительных елей, как вдруг над его головой просвистела пуля. Майор инстинктивно дёрнулся в сторону, чем непременул воспользоваться генерал. Он ударил Тритон локтем в живот, от чего тот загнулся и попытался выстрелить, но не успел поднять голову вверх, как в челюсть ему угодил подкованный нос генеральского сапога, и майор мгновенно потерял сознание.

Глава 9

Очнулся он уже в бетонных застенках. Было неизвестно, сколько минуло минут, часов, дней или недель, но сутки тянулись одинаково раз за разом. Никто не посещал Тритона в этих четырёх застенках с одним единственным выходом в виде крепкой стальной двери, вбитой посреди одной из бетонных стен. Спёртый воздух, запах пота и одиночество были единственными спутниками Тритона, который пытался хоть как-то развлечь. Он, насколько позволяла скудная кормёжка, пытался поддерживать свою форму, отжимаясь, приседая и подтягиваясь на выступающей части двери. Его даже не вызывали на допрос и единственное, что ему оставалось, это распутывать клубок мыслей в своей голове. Тритон лежал на своей кровати, коря себя о том, что был недостаточно внимательным по отношению к генералу, но что теперь делать? Остаётся только ждать.

В один из дней, в очередной раз в дверь постучали и Тритон, напивая марш штурмовиков, подошёл к ней, ожидая как маленькую прорезь протолкнут алюминиевую тарелку, полной какой-то грязно-коричневой баланды. Он получил свою миску и ложку, после чего сел на койку и начал работать ложкой, закидывая тёплую массу себе в рот, стараясь не думать о том, из чего она была сварена. Поглотив всё содержимое тарелки, он хотел было отбросит её в сторону, но взгляд зацепился, за одну из глубоких царапин на её донце. Тритон вновь схватился за ложку и быстро отскрёб закрывающие царапины, что сначала сложились в буквы, а потом в слова. Очистив миску, он прочитал получившиеся слово. «ФЕНИКС» было написано на дне, и Тритон откинул тару и посмотрел на закрытую дверь. Что означало это послание? Неужели они смогут до него добраться в тюремных застенках карцера? Тритон не мог дать ответа на свои же вопросы, ведь за всё время не смог найти ни строчки информации о этом странном человеке? Движении? Организации? После нападения на княгиню, Феникс исчез и никак не проявлял себя, а Тритон было решил, что это бы единичный акт терроризма, но теперь совсем не был в этом уверен.

Он провёл ещё какое-то время взаперти. Тритон пытался считать время по тому, как ему подают пищу. Происходило это, примерно, раз в десять часов и по грубым примеркам майора прошла ещё неделя, хотя и в этом он сомневался, ведь ослабевший о одиночества и тишины мозг, работал из рук вон плохо.