Сквозь портал

Ксения изо всех сил давила на педаль газа. Я обернулся и в стекло заднего вида увидел, что истребители попытались атаковать бомбардировщик, но он выпустил ложные цели, и ракеты ушли за ними. А из бомбардировщика, мчащегося прямо над землей, посыпались бомбы…

Звук первого же взрыва заставил Ксению нервно крутануть руль в сторону.

– Что это было? – закричала она, но я не успел ответить.

Серия взрывов оглушила нас. Ксения вцепилась в руль с выпученными от ужаса глазами. Она что-то кричала, но я не мог ее расслышать из-за грохота. Мы увидели, что бомбардировщик пронесся прямо над нами, а потом заложил крутой вираж, уходя от истребителей. И тут позади нас рвануло! Видимо, одна из бомб попала прямо в заправочную станцию! Обернувшись, я успел увидеть огромный столб огня, взметнувшийся вверх, а потом взрывная волна смела наш автомобиль. Ксения потеряла управление, машина подскочила, потом несколько раз перевернулась, и наступила полная темнота…

Глава 22

Испытания на выдержку

Я очнулся от сильной боли в правой ноге. Еще до этого болевшую щиколотку зажало между сиденьем и дверью. Рядом сидела Ксения, ее голова безвольно лежала на руле. Я окликнул ее, но она не пошевелилась. Я очень испугался, схватил ее за запястье и нащупал пульс. Слава богу, жива. Я осторожно откинул ее голову на сиденье и осмотрел. Вроде бы никаких серьезных ран и повреждений. Сзади глухо застонал Никита. Я посмотрел сквозь разбитое боковое стекло. Взрывной волной машину сбросило с дороги далеко на обочину, но, на наше счастье, перевернувшись, она снова встала на колеса. Я открыл дверь, аккуратно высвободил ногу и попытался на нее встать. Было больно, но вполне терпимо. Я вылез из машины и похромал к двери с противоположной стороны. Открыл дверь и аккуратно вытащил Ксению на землю. Потом заглянул на заднее сиденье. Никита уже пришел в себя и тоже пытался вылезти из машины. Я достал бутылку с водой и начал понемногу лить воду Ксении на лицо. Она зафыркала и открыла глаза.

– Ксюша, милая, как ты? Что болит? Руки-ноги целы? – забросал я ее вопросами.

Она ответила не сразу, сначала покрутила головой вправо-влево, посмотрела на руки:

– Кажется, все цело. Только подташнивает, и голова немного кружится.

Я помог ей сесть и придерживал бутылку с водой, пока она пила. Никита в это время самостоятельно поднялся на ноги и осматривался вокруг.

Самолетов больше не было, звуков взрывов тоже не было слышно. В воздухе стояла неосевшая пыль, копоть и запах гари. Недалеко пылала заправка. Значит, мы недолго были в отключке. Пока Никита с Ксенией приходили в себя, я осмотрел машину. Внешние повреждения были незначительны – помятая крыша, вмятины на бампере и поцарапанные боковые двери. Колеса были целыми, из-под капота ничего не вытекало. Я попробовал ее завести – она завелась с третьей попытки.

– Никита, нужно выкатить ее на шоссе, – сказал я другу.

– Давай ты за руль, а я подтолкну, – предложил он. Мы так и сделали. Я выжимал из машинки все, что мог, а Никита толкал ее сзади. Вдвоем нам удалось вытащить ее на дорогу. Я присвистнул, оглядываясь по сторонам. Буквально несколько минут назад мы ехали по прекрасному шоссе, а теперь оно имело весьма плачевный вид. Позади нас и впереди виднелись воронки от бомб, разворотивших дорожное покрытие.

К нам подошла Ксения, слегка пошатываясь.

– Ребята, там же было столько людей. – Она махнула рукой в сторону полыхающей заправки. – Мы должны проверить, вдруг кому-то нужна помощь.

– Ксюша, ты оставайся здесь, приди в себя, попей водички, – сказал я. – А мы с Никитой съездим туда и посмотрим.

Она начала было протестовать, заявив, что поедет с нами, но я остановил ее:

– Ты вообще понимаешь, какой там был взрыв? Ты готова увидеть вблизи последствия?

Кажется, она поняла, что я имею в виду, ее глаза испуганно расширились, и она замотала головой. Мы с Никитой сели в машину и, аккуратно лавируя между воронками, двинулись в сторону горевшей заправки. Остановившись на безопасном расстоянии, мы вышли из машины. От заправки остались только искореженные куски. Вокруг валялись остовы обугленных автомобилей, некоторые продолжали гореть. Я попытался подойти как можно ближе, но жар был просто нестерпимым. В таком адском пламени невозможно было выжить. Мы покричали, хотя и понимали, что вряд ли нас кто-то слышит.

– Никита, поехали отсюда, – сказал я. – Здесь некому помогать.

Никита ничего не ответил. Он продолжал стоять и смотреть на пламя как завороженный. Я тронул его за руку, а он внезапно отдернул ее, повернулся ко мне, и его лицо перекосилось от злобы.

– Это ты! Ты во всем виноват! – закричал он мне. – Это ты потащил нас сюда! Сейчас бы сидели дома, смотрели телик, пили чай! А ты нас потащил под бомбы! Под бомбы!!!

– Никита, успокойся, – начал я. – Ты же знаешь, был приказ Бати…

Но он не слушал меня и продолжал кричать: