Сквозь пыль столетий

— Потом? — Игорь вздохнул. — Потом был развод… Долгий, противный развод… Признаться честно, я даже попытался вернуть Наташу, но не вышло… Наташин ухажер, с которым, кстати, ее познакомила одна из любимых мажорных подружек, был крупным бизнесменом из Киева, до которого мне в то время было еще далеко… Она поспешно выскочила за него замуж и отчалила в Киев, вместе с нашей дочкой… Месяц после ее отъезда я тупо пил… Взял отпуск на работе и топил свое горе в водке, лелея его и переживая до бесконечности… Из запоя меня вывел мой институтский друг Леха… Пришел ко мне, забрал бутылку, сунул под холодный душ, влил в меня несколько чашек крепкого кофе и стал промывать мозги, пока они постепенно не стали на место… И предложил мне работу у себя на строительной фирме, которую буквально недавно для него открыл отец. Должность главного инженера отдела планирования. Зарплата далеко не с одним нулем в валютном эквиваленте. Отговорок от меня принимать не собирался. А я не собирался отказываться. С того момента я полностью ушел в работу, которая, что кривить душой, наконец-то была по мне… О Наташе я старался не вспоминать, правда, и с другими женщинами романов не завязывал… Не мог ни на кого смотреть, потому что на каждую проецировал свои чувства к бывшей жене — и прошлую любовь, и жгучую ненависть в настоящем… А еще через некоторое время все тот же Леха предложил мне стать совладельцем фирмы, вложить свои деньги… А у меня действительно были кое-какие сбережения, на квартиру для нас с семьей откладывал почти шесть лет, но это уже стало не актуально, и я последовал предложению друга, тем более, что перспективы у организации были весьма радужные… А еще спустя два года, нарастив обороты, мы с Лехой кампанию разделили и пошли каждый своим путем, но параллельно, к счастью, сохранив дружбу и добрые отношения бизнес-партнеров… Вот такая сказочка… А Наташа, кстати, со своим киевским бизнесменом развелась через пять лет и возвратилась в Москву, на шею к родителям…

— К тебе вернуться не хотела? — полюбопытствовал Тема.

— Хотела…, - бесстрастно ответил Игорь. — Только не захотел уже я. Перегорело, понимаешь? Притом полностью…

— А другие серьезные отношения с женщинами у тебя были за эти годы?

— Ты имеешь в виду, любил ли я еще кого-то? Нет. Женщины были, много женщин, но никого из них я не любил и ни к кому не привязывался. Не считаю нужным наступать на прежние грабли. С женщинами у меня сейчас чисто товарно-денежные отношения эпохи развитого капитализма… Благо, могу себе уже это позволить…

— А ты уверен, что тебе нужно именно это, Игорь? — вдруг спросил Артем, и Климов почему-то вздрогнул от этого вопроса. Такой же вопрос он задавал себе чуть ли ни каждый день прошедшие несколько лет. Только ответа на него до сих пор не нашел. Не смог ответить Артему и сейчас…

— Давай по последней, — быстро проговорил он, сворачивая разговор, — и спать… Поздно уже…

— Давай! — спокойно согласился Артем, и они выпили, после чего поднялись и пошли готовиться к ночлегу, и Ксеня быстро закрыла глаза, сделав вид, что спит.

Но неожиданно она почувствовала, как кто-то приблизился к ней сзади и, присев рядом, осторожно укрыл ее свободным концом покрывала, а потом тихо, стараясь не разбудить, отошел. Ксеня так и не поняла, был это Артем или Игорь, но очень надеялась, что все-таки последний…

Глава 14

ПОЛЬША, Краков

День одиннадцатый

… Мягкие перины и подушка, приятная шероховатая простынь, почти невесомое одеяло, легкий сладкий цветочный запах, витающий в воздухе… Ксеня, с закрытыми глазами, прислушивалась к новым ощущениям и даже боялась пошевелиться. Пережив три бесконечных дня в страшной тюремной камере, сейчас она наслаждалась каждой секундой и не спешила открывать глаза, даже чтобы узнать, где оказалась на этот раз… Главное, что не в сыром подземелье… Главное, чтобы не в диком средневековье…

Тихо скрипнула дверь, затем гулко простучали каблучки и кто-то распахнул окно. Свежий ветерок чуть коснулся лица Ксени, и она приоткрыла один глаз: около высокого арочного окна стояла низенькая девушка в синем платье с передником и в белоснежном чепце, из-под которого выбивались пшеничные кудри, и поправляла бахрому на тяжелых парчовых шторах цвета лазури. Ксеня, все еще не желая привлекать к себе внимания незнакомки, быстро пробежала глазами по комнате: обитые расписным розовато-жемчужным шелком стены, изобилие позолоченной лепнины, разрисованный потолок с огромной люстрой, внушительных размеров трюмо из светлого дерева, несколько округлых пуфиков, резная кушетка у стены, столик, на котором стояла ваза с букетом кремовых роз… И ни одного острого угла, ни одной резкой линии — все плавное, изогнутое, струящееся…

— Я в сказке? — Ксеня не заметила, как заговорила вслух.

— Панна Паулина! — вскрикнула тут девушка, прижимая руку к сердцу. — Вы проснулись? А я и не приметила… Доброе утро, панна, — и улыбнулась.

— Доброе утро, — ответила Ксеня, приподнимаясь на локтях, и вновь, не удержавшись, обвела взглядом комнату.