Сквозь себя

Я готова, кофта накинута на плечи, тапочки на ногах. Мягкие комфортные тапочки (или макосины) - современная обувь, что еще нужно, когда ты сидишь в изоляции. Хорошо хоть они есть, а то оставили бы одни носки. Ну да ладно, сейчас же конец весны, тепло наступает на пятки, так что скоро можно и босиком выходить.

Решаюсь, смотрю на дверную ручку, гипнотизирую ее. Дотрагиваюсь, поворачиваю, не заперто. Выхожу из убежища медленно, аккуратно, в этот раз не спеша. Ступенька, еще ступенька, стараюсь ступать как можно тише. Жаль, что лестницы сделаны в виде темного сплошного туннеля, покрытого металлическими пластинами. Летом наверняка в нем настоящая жаровня. Может, если бы его не было, и лестница была открыта, мне хватило бы просто выйти в дверь и подышать на верхней ступени, не спускаясь со второго этажа. Но реальность всегда отличается от наших воображаемых картин. Я спускаюсь по металлическим островкам, двигаюсь на ощупь. Ступенек не должно быть так много. А я уже насчитала пятнадцать. Еще немного и вот эта вторая стальная дверь. Шарю рукой перед собой, как будто обыскиваю преступную дверь, подвергшуюся задержанию. Нахожу выступ, исследую его очертания, надавливаю вниз, и защелка вжимается в дверь, открывая мне проход. Не заперто, как и прошлый раз. Делаю шаг, переступая порожек, еще шаг и я стою, подсвеченная только бледной луной между темных полос растянутых стен. Фонарей на улице нет, они и не нужны, свет в комнатах выключается в одиннадцать, и наступает полнейшая темнота, время сладких не потревоженных снов. Насколько я знаю, можно как-то пользоваться Пространством после отключения, но это нежелательно и по запросу. Всему свое время. Уже больше одиннадцати и я вижу только покрытые ночью силуэты корпусов. Вокруг меня приятная расслабляющая тишина. Дышу. Сначала осторожно, боясь нарушить окружающую безмятежность. Потом все глубже и глубже, вбирая как можно больше воздуха. Словно я грабитель банка, который закидывает в сумку деньги, а я запихиваю в себя кислород. Надышавшись, с легким головокружением оглядываюсь по сторонам. Ощущаю себя Алисой из произведения Льюиса Кэрролла. Только в этот раз оно называется «Алиса в стране ужасов». Каменный лабиринт, а над ним тускнеет неживая луна. Пытаюсь разглядеть ее. Она так далеко, невероятно далеко отсюда. Но я ее все равно вижу, ее чувствую. Не смотря на ее бледность и отстраненность, я наслаждаюсь этой красотой, ее будоражащим размером, ее многоликостью, и ее безнадежной печалью. А ж сердце замирает. Ветер немного треплет неубранные волосы, играет с ними. Я их еще ни разу не стригла после переселения, и они растекаются кокетливыми струями по плечам и спине. Смотрю на отделившийся лоскуток волос, поддерживаемый легким потоком воздуха, и представляю, что это веточка молодой березы качается на ветру. Ни одного дерева на улице нет. Откуда же у нас кислород, если мы все тут закупорены, как крысы в банке.

Стою, прислушиваясь к давно забытым ощущениям. Я не чувствую страха, я забыла о нем, наслаждаясь этими противозаконными переживаниями. Закрываю глаза и делаю большой вдох. Я питаюсь воздухом, питаюсь пространством, стараясь заполнить всю пустоту до отказа, всю полость внутри меня. Я бы простояла так до самого рассвета, если бы не услышала шорох где-то неподалеку.

Часть 14.

Сердце в пятках, голова кружится, я не знаю, куда мне деться, куда спрятаться. Я забыла, откуда я вышла, и где моя дверь. Ноги не слушаются, глаза как два маяка светятся в темноте от неописуемого страха.

«Меня сейчас поймают! Все раскрылось! Видимо за мной следили. Они всё знают. Что же делать? Что делать?»

Шорох приближается, а я просто пригвождена к земле. Я столб, который воткнули в проделанное отверстие и залит бетоном, и с каждой секундой бетон застывает, не давая моим ногам пошевелиться.

Шорох совсем близко. Зажмуриваю глаза, да так сильно, что искры и цветные огоньки пляшут под веками.

«Не побегу! Я не умею бегать. И самое страшное- я не знаю, куда мне бежать. Буду стоять. Наверное, это охрана, сейчас услышу щелчок, как открывается затвор, и пуля рассекает воздух в стремлении впиться в мою плоть. Да, меня наверняка просто пристрелят. Я нарушитель. Или они вначале поговорят со мной? Спросят, что я тут делаю. И что я им на это отвечу? Вышла подышать воздухом, спасаясь от панических атак? Или еще вариант, я просто хотела посмотреть на луну, мне ее из окна не видно. Смешно. Бред полный. Какое там наказание за несанкционированный выход из дома? Не помню, совершенно не помню. Ну же вспоминай, какое? Какое? Смерть? Нет, вряд ли! Штраф? Или изгнание? Не помню, не помню. Давно я не перечитывала свод правил.»

Напряжение стучит в висках. Глаза болят, как и мышцы лица, пытаясь спрятать бордовый стыд. Мне кажется, уже прошел целый час, а я все еще жива и стою в ожидании своей участи. Пытаюсь приоткрыть один глаз и вижу перед собой удивленное лицо молодого улыбающегося парня.

- А…, - чуть не завопила я, но голос куда-то пропал, и в темноту вылетел хриплый вдох.

- Тише, ты чего? – шёпотом говорит он.