Сквозь тернии

- Им не требуются координаты. Они путешествуют по сопределью, никогда не покидая пределов этой Вселенной. Они держатся дома, хотя и, вне сомнений, сумели бы ступить за истинную грань. А на счёт обратной дороги: дети слышат зов матери – ритм сердца. Хотя большинство и предпочитают гонениям – вечный Путь. В груди же «слепца» – мрак и, соответственно, отсутствие чего бы то ни было.

- Но ведь, рано или поздно, индиго взрослеет, – робко заметил Аверин.

- Да, ребёнок взрослеет. Он даже сохраняет нетронутой свою исключительную ауру. Однако Тьма подготовлена к таким исключениям. Она начинает прокладывать путь к сердцу вовсе не изнутри, а снаружи, посредством угодливых «слепцов». При этом жизнь индиго превращается в ад. Большинство предпочитают уйти. Те же, кто рискнули остаться, со временем, превращаются в «слепцов», потому что просто не в силах противостоять надвигающейся бездне».

Титов щёлкнул переключателем.

- Думаю, на сегодня хватит, – он обвёл тревожным взором притихших слушателей.

- Что вы сделали? – спросил Александр Сергеевич.

- Ничего такого. Просто отключил интерком.

- Он ведь не договорил! – возмутился Аверин.

Титов сверкнул глазами.

- Вам не кажется, что это, в большей степени, похоже на бред?

- Куда страшнее то, как именно Малыш до всего этого домыслил, – Александр Сергеевич покачал головой. – Но всё равно, не следовало поступать с ним так резко. Ведь, по сути, Малыш и сам – ребёнок с фиолетовой аурой.

- Это всего лишь впечатлительный нейрокомпьютер, с которым давно уже необходимо провести разъяснительную беседу!

- Относительно чего? – сухо спросил Аверин. – Всыплете ему «горячих» только за то, что он как-то по-своему интерпретировал происходящее на Земле?

Титов злобно засопел.

- Очнитесь же, – миролюбиво улыбнулся Аверин. – Сейчас вы, как никто другой, похожи на тех самых «слепцов». Вы страшитесь принять истину такой, какая она есть. А истина в том, что не так уж Малыш далёк в своих суждениях, относительно происходящего на Земле.

- Вы забываетесь, – прохрипел Титов. – Не заставляйте меня заново напоминать вам о субординации.

Аверин безысходно покачал головой.

На пульте вспыхнул красный сигнал. Прозвучала прерывистая сирена. Откуда не возьмись, появился Рыжов. Мельком глянул на пульт. Скосоротился.

- Что случилось? – спросил Титов.

Рыжов ухватился за подбородок.

- Увеличилась скорость.

- Повторите.

- Мы разгоняемся. Чёрт! – Рыжов сел в кресло первого пилота, принялся заново рассчитывать курс. – Какая-то ошибка! Не могу определить, хоть убей!

Динамик снова захрипел на непонятном языке.

- Говорю же, это латынь! – не унималась Женя, ходя взад-вперёд по жилому отсеку. – Я сначала думала, что просто накручиваю себя, заставляя сознание поверить в желаемое. Однако теперь, когда мощность сигнала возросла, я могу поклясться, что все эти радиосообщения, что мы принимаем во время полёта, – на латинском! Точнее это не совсем латынь. Я бы назвала услышанное, «протолатынью». Немного изменено произношение гласных, но в остальном, – комар носа не подточит!

Александр Сергеевич оторвался от изучения записей в своём блокноте. Сдвинул очки на кончик носа.

- Женечка, а ты в этом уверена?

Женя замерла посреди жилого отсека, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Прислонила руки к груди, свела ладони ковшиком.

- Да это и не может быть ни чем иным! Я уверена на все сто! Тем более, нам преподавали латинский язык в институте. Ошибка исключена!

Александр Сергеевич вздохнул. Снял с носа очки, прикусил дужку зубами.

- Может быть, всё дело в электромагнитных полях, излучаемых генератором? Помнишь, Женечка, на этот счёт ещё рассуждал Титов перед полётом. Что если дело в наших головах?

Женя, в отчаянии, заломила кисти рук.

- Да нет же! Я исключаю всяческую возможность группового помешательства. Это невозможно! Галлюцинации так не проявляются. Нужна единая нейронная сеть. В этом случае, да. Психоз может вызвать ответную реакцию сознания на первопричинный страх, спровоцировав одновременно один и тот же фантом у нескольких объектов наблюдения. Но в автономной среде, подобного быть просто не может!

- Среда может быть и автономная, но мы уже длительное время сосуществуем друг рядом с другом, опутанные чем-то вроде сетей заданной цели. Плюс этот корабль и его скорость.

Женя отрицательно мотнула головой.

- Тогда объясните, причиной чего могут послужить эти голоса, исходя из вашего личного опыта?

Александр Сергеевич задумался. Потом пожал плечами.

- Я не могу ответить на этот вопрос.

- Тогда ответьте на другой: что вас в данный момент связывает с Землёй? Что беспокоит в первую очередь? Это как-то связано с голосами?

Александр Сергеевич отложил в сторону блокнот и очки. Помассировал виски, тихо сказал:

- У меня на земле остался внук. Алька.

- Сколько ему лет? – улыбнулась Женя.

Александр Сергеевич вздохнул.

- Совсем ещё мальчишка.

- Он живёт с родителями? – осторожно спросила Женя.

- Родителей нет. Умерли.

- Ох, простите меня, – Женя потупила взор; не сдержала дежурной фразы: – Хотите об этом поговорить?

- Хм... А разве мы не этим сейчас с вами занимаемся?

Женя покраснела.