Сквозь все былые воплощенья

Ты – мой рубеж, на котором рождаются рифмы:

ты мой предел – ты мой плинтус, и мой потолок…

Мы снова встретимся когда-то

Мы снова встретимся когда-то,

пересечёмся на бегу,

и хватит мне лишь только взгляда,

чтобы понять, что не могу

забыть тебя. Сквозь все разлуки,

сквозь все года ношу с собой,

твои объятья, губы, руки,

и поцелуй волшебный твой.

А главное – пойму по взгляду,

что так же носишь в сердце ты

как драгоценную награду –

воспоминанья и мечты.

Приостановим бег по кругу.

Поговорим. С ума сойдём

от счастья, что нашли друг друга

обычным серым будним днём…

Все вмиг рассеются ненастья,

и сердце гулко ухнет вниз –

моё немыслимое счастье,

мой оглушительный каприз…

О непоседливой нежности

Ты пытаешься выглядеть строгим, суровым

и старательно нежность скрываешь в ресницах,

а она мне вовсю семафорит: "Здорово!

Он скучал, и хотел тебе очень присниться!"

Ты пытаешься голосом нежность не выдать,

говоря о погоде, делах и работе,

а она захотела на сердце попрыгать,

чтоб до горла достать, и звучать в каждой ноте…

Мы помиримся, это – уже неизбежность,

мне об этом сейчас твоя нежность сказала

/Непоседа она у тебя – твоя нежность,

у меня она тоже уже поскакала/…

Носом уткнуться в родное плечо

Носом уткнуться в родное плечо,

чтоб пожалели, обняли –

всё, что мне нужно для счастья ещё

/Мало ли это? Много ли –

знать, что невзгоды меня не найдут

и не достанут проклятия

там, где всегда меня любят и ждут –

в сильных твоих объятиях/…

Скрыться от мира в объятьях твоих,

от непогод всех спрятаться,

чтоб ураган моей жизни притих,

бризом стал лёгким ластиться…

Носом уткнуться в родное плечо,

чтоб пожалели, обняли –

всё, что мне нужно для счастья ещё

/Мало ли это? Много ли?/…

Поздний вечер с тягучим густым ароматом

Поздний вечер с тягучим густым ароматом

кофе с сахаром, сливками и корицей

раздвигает миров параллельных преграды,

временные растягивает границы.

Нет для грусти причин, я всегда где-то рядом –

не упустишь меня, но и не удержишь,

твои сны поэтическим сладостным ядом

наполняю, поэтому мной ты бредишь.

Посмотри на глубокое небо ночное,

когда сердце любовной тоской томится:

я – серебряный ангел над головою,

или – в сердце трепещущая синица.

Когда рифмы на шее висят тяжким грузом,

не желая ложиться в стихи и строки –

прихожу я к тебе – Вдохновением, Музой

поздним вечером темным…

И ненадолго…

Знаешь, здесь нет ничего – нет ни Рая, ни Ада

Знаешь, здесь нет ничего – нет ни Рая, ни Ада:

только бескрайность безмолвная душ, заблудивших в веках.

Не умирай вслед за мной, умоляю, не надо –

ты не найдёшь меня здесь, в этих серых густых облаках.

Рядом с тобой я всегда, пока помнишь меня ты –

так не ищи меня взглядом в небесной пустой синеве:

в жизнях других мы теряли друг друга когда-то –

встретиться нам удалось, видишь сам, лишь на грешной земле.

Необязательно мне, чтоб с тобою быть, сниться –

рядом с тобой я всегда, дорогой, я везде и нигде:

в сердце твоём беспокойной живу я синицей,

или порхаю волшебными бабочками в животе.

Милый, живи, как бы ни было трудно и плохо,

быть постарайся счастливым за нас за двоих, дорогой:

вдох за себя, за меня – через раз хоть – пол вдоха,

чтобы когда-нибудь встретиться снова могли мы с тобой…

Как у других – не знаю, у нас – любовь

Если в момент, когда ты о бетонные будни

бьёшься отчаянно и разбиваешься в кровь –

верь, что я сердцем с тобой, как бы ни было трудно:

как у других – не знаю, у нас – любовь.

Если не в силах от боли ты сделать и вдоха –

я прилечу /позови лишь и непрекословь/,

и заберу твою боль, как бы ни было плохо:

все зарубцует раны моя любовь.

Если надежда умрёт за момент до рассвета,

все ополчатся враги и забудут друзья –

вместе с тобою мы переживём даже это:

стану твоей надеждой на время я.

Буду с тобой я всегда и везде непременно –

пристань моя ждёт всегда твоего корабля,

только прошу, не пускай в нашу гавань измену:

может другие – стерпят, увы – не я…

Я не та уже, я не та

Я не та уже, я не та,

что могла вознести до Рая –

в сердце вечная мерзлота,

и душа не поёт – немая!

Мне сегодня не нужен Рай –

не открылись бы двери Ада:

я и так уже через край

нахлебалась беды… Не надо

мне каких-то надежд пустых –

я уже ни во что не верю:

слишком много сегодня их

за закрытой осталось дверью.

Ничего уже /верь – не верь!/

я не жду, и без сожалений

я сегодня закрыла дверь

в мир предательства и сомнений.

Будешь звать меня Ангелом

Будешь звать меня Ангелом – Ангелом буду:

защищать перед Богом, от бед охранять;

будешь Демоном звать меня – буду посуду

колотить, и скандалить, и даже – гулять;

будешь звать меня Кошечкой – буду мурлыкать,

и уютно клубочком свернусь на груди;

а Тигрицей меня назовёшь – буду дикой

и опасной такой – близко не подходи;

назовёшь меня Солнышком – станет теплее

от улыбок моих сразу в доме твоём,

и замёрзшую душу твою отогрею…

… Ну а доченьку как мы с тобой назовём?

Эй, программист

Эй, программист, я сама уже не замечаю,