Светлана Кекова

СКВОЗНЯК ИНОГО МИРА

Два дома

1

Ты смотришь на знакомые дома.Они уже не те, что были прежде,и кажется — они, как облака,во времени меняют очертанья.Вот дом призренья Тита-чудотворца.Какою-то волной незримой смытыс него кресты, и лишь один осталсянетронутым.Я часто здесь стоюна оживленном пыльном перекрестке.А это — дом, где я жила когда-то.Напротив дома — сквер, а в сквере — Ангел,незримо ждущий Страшного Суда.Шумят листвою пыльной тополя —

они стоят на месте стен церковных,а купол неба чист, и там, где был алтарь,сидит ребенок и в песке играет.

2

Дом на Ильинской площади оброскосматой шубой времени. Вопрос.Ответ. Опять вопрос неслышный.Сейчас стоит каштан осенне-пышныйу входа в арку, где когда-то яучилась видеть щели бытияи ощущать сквозняк иного мира.Стоит, как прежде, у подъезда лира:сквозь ливень струн заржавленных виднаисписанная часть стены кирпичной,и я впервые с мукой непривычнойпытаюсь вникнуть в эти письмена.Здесь — руны и вульгарная латынь,иврит и вязь славянского глагола,скупой язык Аида и шеола,

загадочные знаки Ян и Инь.Да, этот дом являет мне примерсмешенья рас, кровей и чуждых вер,и прыгает нарядная сорока,как будто измеряя пыльный сквер,где был когда-то храм Ильи Пророка…

* * *

Увянуть могли бы две розы в руке —да льдистые глыбы плывут по реке.На них я читаю судьбы письмена:блестит запятая, как чья-то вина,дрожит многоточья рассыпанный мак,о чем-то кричит восклицательный знак.Но, знаки иные в груди затая,не знаю вины я страшней, чем моя.Последней из пленниц я шла под венец,и плакал младенец, звенел бубенец,а нож деревянный лежал на столе,

как меч-кладенец в каменистой земле.Кто сможет лихого врага побороть —рассечь и рассеять словесную плотьи свадебной ночью на теле стихаслова уничтожить, как язвы греха?

* * *

1

Покинул тело дух-изменник —и молча нюхает эфирегипетский первосвященник,носящий на груди сапфир.Стоит скала, как Ниобея,песок хрустит и шелестит,и перстень в виде скарабеяна пальце воина блестит.Он, жалкий раб им данной клятвы,телесный чувствует ущерб,и приближает время жатвылуна, похожая на серп.

Есть в каждом теле воды Леты,но ты, душа моя, забудь,что голубые амулетымне нужно положить на грудь.И, прозревая в небе чистомсветил невидимую связь,ты лучше трезвым аметистомчело горячее укрась.

2

И поцелуй четырехкратный,и вздох прощанья мне знаком,и безнадежный привкус мятныйпод онемевшим языком.Уже не будет сердце битьсяв земле прозрачной, как слюда…Но как, скажи мне, пробудитьсяза час до Страшного Суда?

Страшная месть

Станиславу Минакову.

1