Слабо не влюбиться? (СИ)

— Вась, прости меня, ладно? — он наклоняется, и наши лбы соприкасаются. — За все прости, — его горячий шепот оплавляет мое сердце. — Я дебил. Но понял это не сразу. Знаешь, я бы хотел отмотать время и многое поменять, но… Теперь есть, как есть, — он сглатывает волнение и продолжает. — В общем, я тобой очень дорожу. И очень скучаю. Просто знай об этом, ладно? Знай, что твой непутевый друг тебя обожает.

— Тём…

Я обещала себе не плакать. Не уподобляться вычурно страдающей Диане. Но долбаные слезы против воли наворачиваются на глаза.

— Не грусти, Солнцева, — Соколов обхватывает мои щеки и аккуратным движением большого пальца смахивает с кожи соленую каплю. — Я того не стою, правда.

Ну, конечно, стоишь, дурачок. Ты целого мира стоишь.

— И ты меня прости, хорошо? — накрываю его горячие ладони своими, холодными и дрожащими. — Я тоже дров наломала. Не хотела и наломала, понимаешь? Потому что глупая, Тём. Потому что с ума схожу…

— Да мы оба глупые, Вась, — с каким-то тягостным надломом выдыхает Артём. — Тут и эмоции, и возраст… Но теперь пора умнеть. Мы ведь уже выросли, верно?

Смазано киваю, а Соколов прижимается губами к моему лбу. Горячо так, нежно прижимается.

— Все, малая, взбодрись. Мне пора отчаливать, — он отрывает руки от моего лица, и по вдруг опустевшим щекам прокатывается колючий холод. — Звони мне. Обещай, что будешь звонить!

— Обещаю, — хочу звучать уверенно, но в итоге выходит как-то жалобно.

— Вот увидишь, год пролетит быстро. Сама не заметишь.

С этими словами Артём шагает в сторону, и его сразу ловит тетя Алина. Видно, что женщине непросто отпускать сына, но она держится. Не плачет и не истерит. Просто крепко его обнимает и желает удачи.

Следом за матерью к Соколову подходит отец. Дядя Макар все такой же высокий и плечистый, каким я его помню. Он жмет сыну руку и треплет его по голове.

Дальше подходит очередь многочисленных друзей. Шутки, взрывы хохота, игривые подзатыльники — на Соколова набрасываются буквально со всех сторон. Так что он едва поспевает крутить головой.

Из шумно пыхтящего и наполовину заполненного пазика показывается тучный мужчина в форме. Окинув присутствующих грозным взглядом, он зычно поторапливает призывников и зазывает их в автобус.

— Ну все, я погнал, — Артём не без усилий стряхивает с себя ржущего Зацепина.

— Давай, брат! Ни пуха, ни пера! — вопит Серега.

— К черту!

Напоследок Соколов подходит к томно мучающейся Диане и запечатлеет на ее губах короткий, но по-киношному красивый поцелуй. Буквально на секунду его язык проскальзывает вглубь ее рта, а затем парень отодвигается, оставляя безутешную девушку наедине со своими терзаниями.

Когда Артём вместе с другими призывниками скрывается за дверьми автобуса, к железной махине подлетают провожающие ребята и, пристроившись у бампера и по бокам, начинают ее раскачивать.

Я слышала о такой традиции, но никогда не видела ее воочию. Налегающие на пазик пацаны ржут и улюлюкают, стоящие чуть позади взрослые снисходительно покачивают головами, а улыбающиеся призывники прилипли к стеклам.

Обхожу автобус, ища глазами Тёму и наконец нахожу. Он сидит у окна на предпоследнем ряду и напряженно всматривается в густую толпу. Должно быть, пытается сохранить в памяти любимые лица.

Чуть позади меня стоят родители Соколова, справа — Диана. Я понимаю, что в списке дорогих ему людей я нахожусь далеко не на первом месте, но мне все равно отчаянно хочется урвать его прощальный взгляд, брошенный через стекло автобуса.

Глупое и совершенно иррациональное желание.

Пазик трогается с места. К горлу подступает тугой першащий ком. Я обещала себе не плакать, и мои глаза уже сухи. Но вот сердце… Мое бедное, изнуренное переживаниями сердце выполняет кульбит за кульбитом. Словно артист под цирковым куполом.

В самый последний миг Соколов выворачивает шею, и наши с ним взгляды пересекаются.

Это длится ровно секунду. Короткую, острую, мучительно прекрасную.

А потом гудящий автобус скрывается за поворотом.

Глава 41. Весна 2018

Вылетаю на улицу и торопливо устремляюсь к остановке, на ходу повязывая на шею шарф. До начала пар чуть меньше получаса, а мне еще нужно успеть доехать до главного корпуса. На календаре официально март, но погода на дворе по-прежнему зимняя. Холодно, снежно, а ноги так и скользят по заледеневшим дорожкам.

Добираюсь до остановки и чудом успеваю запрыгнуть в автобус, двери которого вот-вот закроются. Оплачиваю проезд, пробираюсь поближе к окну и втыкаю наушники. Теперь у меня есть шанс побыть наедине со своими мыслями. Хотя бы десять минут.

В уши заливаются звуки любимой музыки, а перед глазами пролетают пейзажи уставшего от затяжной зимы города. Одетые как капуста дети неуклюже бредут по тротуарам, держа за руки торопящихся родителей. Вечно форсящие подростки в коротеньких джинсах зябко переминаются с ноги на ногу. А бабульки, укутанные в пуховые платки, по обыкновению перебегают дорогу в неположенных местах.