Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания

Но это одновременно и трагично. Потому что отказавшийся отвечать по такому счету – одновременно отказывается и от норм обычной человеческой жизни. Уводит всю эту жизнь на территорию дополнительности. А что значит для человека уйти на эту территорию? Что значит превратить свою жизнь в территорию, по сути, тотальной лжи, притворства, имитации? Это не бесплатное удовольствие. Соглашаясь на это, закрытая социальная система в целом и каждый из ее членов-элементов в отдельности подвергают себя огромному экзистенциальному, моральному, культурному риску.

С чем можно сравнить этот риск? (рис. 16).

С тем риском, которому подвергает себя космонавт, выходя из корабля в открытый космос. Системы жизнеобеспечения остаются на корабле. С кораблем его связывает, допустим, некий шланг. Что будет, если шланг оборвется? От чужой среды (открытого космоса) защищает скафандр (роль). Что будет, если скафандр окажется разгерметизирован?

Чем дальше выход из «своего» в «чужое», тем больше требований к шлангу, связывающему с космическим кораблем, и к скафандру. А также к автономным системам жизнеобеспечения, если они вмонтированы в скафандр.

Теперь представьте, что вы вышли из космического корабля (в нашем случае – из своей социальной макросистемы, из своего общества). На вас «скафандр роли», вас связывают с макросистемой шланги жизнеобеспечения (пресловутое «Центр – Юстасу», и не только). А потом вдруг начинаются неполадки с макросистемой. По шлангу ведь из корабля в скафандр поступают не только материальные ресурсы (что очень важно) и не только указания (что еще важнее). По нему поступают смыслы, тот воздух, который позволяет выжить в «чужом». Что если вдруг вместо кислорода начнет поступать азот?

Ведь я рассматриваю не медицинскую проблему, не проблему технических сбоев. Это проблема экзистенциальная. И она требует не диагноза (серьезные сбои, приводящие к летальному исходу). Для описания таких проблем человечество выработало другой язык. У него есть название – это язык трагедии.

А что такое язык трагедии?

Ницше скажет вам про Диониса и Аполлона и про то, что трагедия родилась из духа музыки... На самом деле для того, чтобы трагедия существовала, у нее должен быть актор. Герой. Чтобы был герой, должна быть личность. Чтобы была личность, необходимо выделиться из природы и стайного. Доминантный самец – это еще не личность. Наличие личности во многом задается представлениями о существовании своей души, своего бессмертия, то есть своего, так сказать, трансцендентного капитала. А также представлениями о том, как можно и как нельзя этим капиталом (вечным капиталом, высшим капиталом, то есть как бы некапиталом, сверхкапиталом) распоряжаться.

Мефистофелю казалось, что Гретхен погублена, а она была спасена. И в этом спасении истина любви (еще один аспект трагедийности) оказалась выше истины закона. Казалось бы, душу губить нельзя ни в коем случае, ибо выше нее ничего нет. Душу губит грех. То есть надо избегать греха. Но убийство – грех. Как быть с воином, убивающим ради защиты Родины? Ложь – грех. Как быть с разведчиком, который притворствует ради все той же защиты Родины? Как вообще трактовать в связи с этим общеизвестное: «Иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю».

Грех перестает быть грехом и погибель погибелью, когда есть Высшее, Эгрегор. Берущие на себя грех – вот о какой категории следует говорить в связи с рассматриваемыми коллизиями. Точнее – в связи с высшим измерением этих коллизий.

Они берут на себя грех во имя Высшего, а потом им говорят, что Высшего нет. Что инстанции пошутили. Но грех-то уже взят! А если это смертный грех, то что такое подобная шутка?

Так выглядит коллизия в ее религиозных модификациях. Но есть и модификации светские. Хорошо, нет бессмертия, души, греха. Но есть судьба. Есть право распорядиться своею жизнью. Ты распорядился этим в соответствии с определенной идеальной ориентированностью. Ты отдал это (может быть, жизнь; может быть, здоровье; может быть, совокупную жизненную возможность) за идеальное. А потом тебе говорят, что это идеальное – туфта. А ты-то уже отдал! И никто тебе не возвращает, вернуть не может!

Итак, есть религиозный и светско-идеальный тип рассматриваемой коллизии. Хотелось бы, чтобы реальность укладывалась в эти два идеальных типа. Но этого не может быть по очень многим причинам. А нам нужно понимание всей реальности. И потому мы переходим к абсолютно низменному, но тоже регулятивному механизму.