Сладкая горечь

Миссис Оливент пожала плечами.

— Все это так, но…

— Арман мне и в самом деле нравится, — поспешно сказала Рейни, — но в том, что касается выбора мужчины, я лучше разберусь сама! Мне надоели эти интриги со сватовством. Слава Богу, скоро я буду совершеннолетней!

— И тогда ты обязательно сделаешь какую-нибудь глупость, — заявила миссис Оливент.

— Ты, конечно, намекаешь на Клиффорда!.. — яростно воскликнула Рейни, сама не заметив, что произнесла запретное имя.

— Ну-ну, дети мои, — принялась урезонивать мать и дочь старая графиня, — давайте не будем портить такой замечательный вечер! Рейни, милая, успокойся, пожалуйста!

Рейни отошла к окну и, отвернувшись, жадно вглядывалась туда, где в лучах закатного солнца тонул Риджинтс-парк.

— Если бы встал вопрос о выборе, — услышала она голос матери, — то Клиффорду Калверу я бы, безусловно, предпочла Армана. И я говорю об это прямо и откровенно.

— Ни о каком выборе и речи быть не может, — воскликнула Рейни и выбежала из комнаты.

Ей нужно было немного побыть одной, чтобы успокоиться. Как ей хотелось побыть сейчас рядом с Клиффордом! Хотя бы минутку! Услышать его неторопливый, ласковый голос, в котором было столько любви и преданности. Одно его нежное слово наполняло ее такой силой, что она была готова сражаться за свою любовь не только с семьей, но с целым миром.

Она не пошла к себе в комнату, а зашла в спальню матери. Здесь был телефон. Она должна позвонить ему. Должна!

По удивительному совпадению в эту самую минуту Клиффорд Калвер решил нарушить все условности, которыми огородилась семья Оливентов, и позвонить Рейни прямо домой. Во-первых, ему было любопытно, как чувствует себя монсеньор де Руж со своим подбитым глазом, а во-вторых, каким образом он объяснил это обстоятельство Оливентам.

Как только Рейни присела на постель и поставила перед собой телефон, как раздался звонок. Она подняла трубку и едва услышала осторожный голос Клиффорда, который просил к телефону мисс Оливент, как страсть забурлила в ее душе с новой силой. Ах, какой он замечательный, ее Клиффорд! Он позвонил ей как раз в тот момент, когда она больше всего в этом нуждалась. Не удивительно, что Рейни сочла это совпадение добрым предзнаменованием и знаком того, что между ними действительно существует некая высшая связь.

— Мой любимый, любимый, любимый! — почти прорыдала она в трубку. — Это я — Рейни!

— Рейни, прелесть моя, — удивленно сказал он, — привет…

— Какой ты молодец, что позвонил! — воскликнула она. — Мне было так плохо. Я как раз сама собиралась тебе звонить, надеясь, что трубку снимут не мать или не тетя…

— Вообще-то я звоню не из дома, а из… клуба, — заметил он.

— Как, ты один ужинаешь в клубе? Бедненький! Ах, если бы я могла быть с тобой! Это ужасно — сознавать, что ты мучаешься одиночеством, а я не рядом…

— Ты просто ангел, — сказал он.

К счастью, она даже не подозревала, что он ужинает в шикарном ресторане, где его знали как завсегдатая, и скоро там начнутся танцы и варьете. Не знала она и о том, что ужинает он не один, а вдвоем с девушкой, которую на минуту оставил за столиком, выйдя позвонить. На ужин было заказано дорогое шампанское… Клиффорд умел наслаждаться жизнью. На Лилиан сегодня было черное шелковое платье, плечи обнажены, а на шее — аквамариновое колье, чудесно сочетавшееся с ее голубыми глазами. Колье подарил ей богатый папочка. Ее пшенично-золотистые волосы были уложены в модную прическу, которая ей очень шла. Правда, она довольно глупо и не к месту хихикала, и в ней напрочь отсутствовал шарм, присущий Рейни, но зато с ней было весело. К тому же все ее недостатки с лихвой компенсировались толстой мошной ее родителя. И все-таки Клиффорд чувствовал, что влюблен в Рейни больше, чем в Лилиан… Именно последнее обстоятельство (а также, как уже было сказано, любопытство относительно молодого француза) заставило его набрать номер квартиры Оливентов.

— Я не могу долго говорить, — едва слышно проговорила Рейни. — Мамочка может войти в любой момент. Почему ты позвонил?

— Я хотел сказать, что люблю тебя.

— Ах, милый! Я тоже люблю тебя всем сердцем. И никогда не разлюблю!

— Милая, — нежно ответил он, — как мне не хочется, чтобы ты уезжала!

— Меня убивает одна мысль об этом, — пожаловалась Рейни. — Я хочу увидеть тебя еще раз. Я попросила Армана, чтобы завтра он вышел со мной на прогулку, и, может быть, мы сможем увидеться.

Клиффорд едва сдержал язвительный смех.

— Значит, ты просила его об этом!.. Ну и как же наш французский друг отреагировал?

— Думаю, он поможет. Кажется, мы действительно можем считать его другом.

Клиффорд злорадно крякнул. Он узнал все, что хотел узнать. Арман не выдал его. Еще бы, он бы и не посмел — из страха, что снова может получить по физиономии.

— Не думаю, милая, что следует вмешивать в наши дела посторонних, — сказал он. — Не беспокойся, я сам все устрою. Обещаю тебе.

— Давай договоримся о свидании сейчас, — попросила она.