Сладкая любовь (ЛП)

Это было подло. Моя кровь кипит. Я закрываю глаза, моя грудь тяжело вздымается. Тина ахает от изумления.

— Ник! Да что на тебя нашло?

Он делает шаг ко мне, сердито глядя мне в глаза.

— Что там случилось?

Я открываю рот, но из него вырывается только:

— Я… эм…

Ник скрипит зубами и снова спрашивает:

— Что случилось, Елена?!

— Сделай еще один шаг к ней, Ник, — угрожающе рычит Макс. — Я, бл*дь, тебе врежу.

Я закрываю глаза. Мое тело дрожит, грудь вздымается.

— Что там, черт возьми, произошло? — снова спрашивает Ник, почти крича.

Встаю так быстро, что мой стул с грохотом ударяется о стойку бара. Руки трясутся, я стою в футе от Ника, смотрю в его полные ярости глаза.

— Она назвала Сиси умственно отсталой! — рычу, чувствуя себя униженной, когда злые слезы текут по моим щекам, мое тело сотрясается от ярости. Я закрываю лицо руками, чтобы скрыть свою слабость, и шепчу: — Она, бл*дь, назвала Сиси умственно отсталой.

Тишина такая густая, что ее можно резать ножом. Опустив руки, я яростно вытираю слезы, протягиваю дрожащую руку, чтобы взять стакан с водой. Делаю глоток, мечтая исчезнуть в темноте, но знаю, что это не мой выбор.

Осторожно вдыхая, я выпрямляюсь во весь рост и тихо говорю на выдохе:

— Прости, Ник. — Снимаю с себя рацию и бейдж, кладу их на табурет. — Не надо меня увольнять, я сама ухожу. Простите, что испортила всем вечер. Я иду домой. Спокойной ночи.

Тина и Лола умоляют: «Елена, нет!» и «Останься!», пока Нат приказывает: «Никуда не уходи, пока он не извинится!».

Я поворачиваюсь и ухожу со всем достоинством, которое у меня осталось, прежде чем слышу, как Нат кричит тому, кто, я уверена, является Ником:

— Ты мудак!

Я почти ожидаю, что Макс придет за мной, но он этого не делает.

И снова чувствую то, что чувствовала, когда впервые приехала в Нью-Йорк.

Совершенное и безнадежное одиночество.

Макс

Оцепенев от слепой ярости, я моргаю, глядя, как Елена уходит, высоко подняв голову. Никогда не видел ее более красивой, с опухшей губой и все такое. Но когда она спускается по лестнице и исчезает из виду, у меня внутри все переворачивается. Я с трудом сглатываю, зная, что это может быть оно. Возможно, именно сейчас Елена поняла, что с таким мужчиной, как я, слишком много мороки. Но видеть, как она стоит над Поршией после того, как надрала ей задницу, защищая мою малышку... дерьмо.

Мне кажется, я влюбляюсь, но не помню, чтобы это происходило так в первый раз. Неужели любовь заставляет человека чувствовать, что он достиг самого высокого и самого низкого уровня одновременно? Я никогда не хотел, чтобы это случилось. Но зная Елену так, как знаю ее сейчас, как я мог остановить это?

Я должен был бы привыкнуть к оскорбительным и грубым замечаниям людей. Одно дело, когда это исходит от несмышленых детей, но когда я слышу, как взрослые используют слова «умственно отсталый», мне просто хочется врезать по лицу. Моя дочь не отсталая и не глупая. Она исключительно умный и способный человек, независимо от ее травмы.

Ник стоит, уперев руки в бока, и смотрит в пол. Я чувствую, как от него волнами исходит чувство вины.

— Ты мудак! — кричит ему Нат.

Тина бросает на Нат умоляющий взгляд.

— Нат, перестань. — Она подходит ближе и кладет руку ему на грудь. — Милый, ты же не знал. — Но он делает шаг назад. Я никогда не видела, чтобы он отходил от Тины. Никогда.

Он не поднимает глаз. Вместо этого он берет брошенный бейдж и рацию и направляется к двери у бара, ведущей в офис. Он уходит, оставив нас стоять здесь. Но он так просто не отделается, и я следую за ним.

Тина останавливает меня, схватив за запястье.

— Макс, не надо, пожалуйста. Просто отпусти его.

Смотрю на свою невестку и ободряюще целую ее в лоб.

— Я не собираюсь кричать на него, Тина, даже если он этого и заслуживает. Мне просто нужно с ним поговорить.

Я подхожу к двери возле бара, оглядываюсь по сторонам и продолжаю идти, не останавливаясь, пока не добираюсь до офиса Ника. Он сидит за столом на троне, который он называет офисным креслом, с закрытыми глазами, потирая виски. Я прочищаю горло, и брат поднимает голову, выглядя изможденным. Ник выглядит так, будто постарел на десять лет за десять минут.

— Я облажался, — бормочет он, качая головой.

Он выглядит так, словно хочет сказать что-то еще, поэтому я молчу. Иногда все, что вам нужно сделать, чтобы кто-то почувствовал себя лучше — это просто слушать. Встав, он начинает ходить туда-сюда за своим столом.

— На днях говорил с тобой о том, какая у тебя классная девушка, и я просто разорвал ее на части. И сделал это на глазах у всех. — Он тяжело вздыхает. — Да что со мной такое, черт возьми?

— Никто не совершенен, — тихо говорю я. — Люди делают ошибки.

Ник невесело смеется.

— Да уж. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, так какого хрена это было? — Он стонет. — О боже, она меня возненавидит. — Потом уныло вздыхает. — Единственная девушка, которая мне нравится для тебя, и я запугиваю ее до слез. А она заступалась за мою племянницу.

— Елена удивительная.

Ник смотрит на меня мгновение, прежде чем хмурит брови.

— Что? Ты даже не собираешься надрать мне задницу?