Сладкая месть коварного босса (СИ)

— Да-а, жаль, что и ты, и твой папаша не остались в придорожной канаве, где вам самое место, а рискнули поднять головы и теперь пребываете в иллюзиях, что вы нам ровня, — почти выплюнул он. — Не позорься, сиди себе тихо на своём насесте, который удалось урвать, и радуйся жизни, пока можешь, иначе потом будет очень больно падать. Я всё сказал…

Ланский уже давно ушёл, а Максим всё пытался переварить его слова. Вот как, значит… Давно Державина не душила такая ярость. Он остановил себя, когда пальцы потянулись к тарелке, хотя очень хотелось запустить её в стену, но попавшаяся под руку ложка была безжалостно согнута и выброшена за ненадобностью.

— Уничтожу… — прорычал Макс, сминая оказавшиеся бесполезными документы. — Из лужи пить будешь.

Глава 6

Евангелина в сопровождении приставленного отцом охранника вышла из торгового центра. Кирилл, одетый как типичный телохранитель, был под два метра ростом и возвышался над многими мужчинами, привлекая к их паре излишнее внимание. И хотя классический костюм сидел на нём отменно, строгое чёрное пальто нараспашку ещё лучше, а тёмные очки очень даже ему шли, но ощущалась во всём этом образе некая искусственность. Переговорное устройство в ухе только добавляло казённого колорита.

Немногословный и сдержанный, этот молодой и привлекательный мужчина был её бессменным спутником вот уже третий год. Знал вкусы и повадки, практически предугадывал желания и вынуждал жить и действовать в чётких и заранее оговоренных с семьёй Ланских рамках.

Погулять по городу с подругой? Не её случай. Праздно пошататься по магазинам? Тоже. А о походе в клуб даже речь не шла. Учёба, практика в компании, дом, учёба, практика, дом… так проходили её дни в туманном Альбионе: правильно, выверенно, безрадостно… Куда уж при таком раскладе задумываться о личной жизни. Те трое парней, которые за время её пребывания за границей пытались оказывать Еве знаки внимания, внезапно куда-то испарялись. Нет, она прекрасно понимала, что они вовсе не «испарялись» и уж точно не «внезапно», просто головорезы отца быстро отваживали от ценной наследницы нежелательных кавалеров.

До Кирилла её охранял Григорий, но тому не повезло проникнуться к подопечной чрезмерной симпатией. Евангелине тоже нравился этот темноглазый мужчина, хотя и чисто по-дружески. С ним было здорово беседовать по вечерам, в нём не чувствовалось отчуждённости, а его глаза, которые улыбались, глядя на молодую хозяйку, дарили в этой промозглой стране тепло, которого ей так отчаянно не хватало. Но однажды, когда потоком сильного ветра у них унесло зонтик и Ева оказалась под струями дождя, он снял пиджак и укутал её, обняв за плечи. Так и пришли в дом, где их встретила остальная охрана.

Отцу тут же обо всём доложили, так что на следующий день возле двери в свою спальню Ева обнаружила новое лицо, а о судьбе Григория не знала до сих пор, хотя несколько раз пыталась разузнать. Кирилла проинструктировали о ситуации с предшественником, поэтому он вёл себя с подопечной преувеличенно холодно и держал дистанцию. Никаких задушевных разговоров, никакого внепланового общения, ничего лишнего… В общем, последние месяцы в Великобритании были полны тоски и безысходности.

«Как под конвоем», — временами думала Ева, и надо ли говорить, что была почти счастлива, когда после получения диплома о втором высшем образовании отец решил отозвать её обратно.

Нет, спасибо папе, что разрешил отучиться ещё и на той специальности, которая ей действительно нравилась, хотя Евангелине и приходилось совмещать занятия любимой классической литературой со стажировкой в компании одного из партнёров отца, дабы подтвердить первый диплом об экономическом образовании. Но даже самое желанное дело может опостылеть, если кто-то контролирует практически каждый твой шаг.

«Воздуха мне!» — хотелось крикнуть Еве, но это всё равно бесполезно: тотальный родительский контроль с неё снимут разве что после смерти.

Вернувшись в родной город, она была полна надежд, что её жизнь изменится, ведь здесь семья, привычная с детства атмосфера, друзья (хоть и отобранные отцом, но всё же), однако для наследницы Ланского мало что поменялось. Те же выходы в свет под надзором, те же ограничения везде и во всём, та же удушающая гиперопека.

От кого или от чего отец так её бережёт? Или Ева для него просто что-то вроде ценной вещи, за которой нужен глаз да глаз? Очень не хотелось так думать, но…

— Евангелина Андреевна, — обратился к ней Кирилл, которому что-то передали через наушник, — господин Ланский просил напомнить, что вечером вы должны сопровождать его на ужин. Не планируйте на это время ничего другого.

— Ах да, ужин… — припомнила она. — Так это уже сегодня?!