Сладкий яд или я на все согласна

- И не разговаривай с ней, ты понял меня?! - с тихой угрозой в голосе предупредил его Владимир Александрович.

Тот устало вздохнул, и впервые ответил с раздражением вместо привычных насмешливых ноток в голосе:

- Ладно.

***

Марк сдержал своё обещание и действительно не проронил ни слова за всю поездку, чему я была только рада. Вместо этого он включил музыку погромче, видимо решив в отместку оглушить меня, но если так, то он просчитался. Я и этому была рада. Ритмичные басы дерзкой мелодии агрессивно привлекали к себе внимание, заставляя наслаждаться их низким звучанием, и не позволяя тяжёлым тревожным сомнениям разорвать мою душу в клочья раньше времени.

Я слушала музыку и смотрела в окно на пролетающие мимо машины, на красивые высокие здания, горящие яркими огнями, на рекламные билборды, привлекающие взгляд буйством красок, на людей, спешащих куда-то по тротуарам, несмотря на поздний час.

Куда они идут? Кто они есть? Их так много здесь, и у каждого своя жизнь. Свои проблемы, желания, страхи, стремления… Каждого из них кто-то любит, кто-то ждёт… А кого-то, наоборот, никто не ждёт… Внутри каждого целая вселенная, но я об этом никогда не узнаю. Для меня все они - просто прохожие. Живые декорации к улицам этого огромного малознакомого города, в котором мне предстоит теперь жить.

В котором живет и он… Владимир Александрович. Мой преподаватель физики. Мужчина, которого я так долго считала идеальным, что теперь не так просто было отказаться от этого мнения.

В голове эхом звучали его слова:

“Меня привлекает игра в подчинение”.

Ничего себе, игра. Плечо до сих пор неприятно ныло.

Неосознанно потёрла его рукой, и поморщилась от полученного дискомфорта.

Как далеко он может зайти в своих играх? И смогу ли я вытерпеть подобное ещё раз?

А самое главное, хочу ли я это терпеть?

Машина затормозила у входа в общежитие, вырывая меня из тревожных мыслей.

- Спасибо, - сухо произнесла я.

Марк обернулся и растянул губы в широкой ухмылке, от которой мне стало ещё больше не по себе.

- Пожалуйста, студентка Рая, - сахарным голосом протянул он.

И я поспешила выйти из машины. Чтобы ни одной лишней секунды не находиться в одном пространстве с этим неприятным человеком.

На улице крепчал мороз. Хрустя сапогами по снегу, я быстро добежала до крыльца. Осторожно поднялась по ступенькам, чтобы не поскользнуться, и, приложив усилие, открыла тяжёлую входную дверь. Перед тем как юркнуть в здание, обернулась и увидела, что чёрная машина Марка все ещё стоит у входа, освещая перед собой часть дороги хрустальными фарами.

…

- Ну?! Что?! Рассказывай?!

Стоило мне войти в комнату, как Жаннка тут же подлетела ко мне с обезумевшим от любопытства лицом.

- Да нечего рассказывать, - устало отмахнулась от неё я, стягивая с себя пуховик и сапоги.

- Как это нечего?! - возмутилась подруга, - Где вы были?! Что делали?! Ты чего такая потухшая вообще?! Он что обидел тебя?!

Я подняла на неё бесцветный взгляд. Обидел ли он меня? Хороший вопрос. Я и сама этого не знаю.

- Жанн, правда рассказывать нечего, я устала очень, давай спать? - попыталась отделаться я от неё.

Но не тут-то было. Подружка преградила мне дорогу, воинственно уперев руки в бока, и нахмурила брови так, что они сошлись на переносице.

- Если ты думаешь, что можешь так легко прокатить меня, после того как я не пожалела для твоего свидания своей любимой юбки, то ты очень ошибаешься, моя дорогая! - грозно заявила она.

Я вздохнула. Обманывать я никогда не любила, да и не умела, даже когда это было действительно нужно, а говорить ей правду о том, что произошло, было для меня совершенно неприемлемо. И мне ничего не оставалось, как стянуть с себя юбку и протянуть ей со словами:

- Я тебя об этом не просила.

Жаннка растерялась, явно не ожидая подобного ответа.

- Рай, ты чего? - с обидой глядя на меня, спросила она, - Я же вижу, что что-то случилось! Почему ты не хочешь поделиться со мной?

- Просто я не хочу ничего рассказывать, - ответила я, едва сдерживая нарастающее раздражение, - Неужели так трудно это понять?

В глазах подруги моментально отразилась обида.

- Как знаешь, - холодно произнесла она, и, бросив юбку на стул, забралась в свою постель.

Я стянула с себя её кофту и аккуратно положила на стул рядом с юбкой. Чувство вины перед Жаннкой уже давило на грудь нестерпимым грузом. Безумно хотелось подойти, обнять её, и извиниться за свою грубость. Но страх, что она станет вновь выпытывать подробности моего свидания, превышал угрызения совести, и я, забив на макияж, переоделась в пижаму и легла в кровать.

Только о том, чтобы уснуть, не было и речи. Плечо ныло все сильнее. И от обиды за эту несправедливо причинённую боль хотелось плакать.

Меня никто и никогда раньше не бил. Мама могла дать подзатыльник в сердцах, но не более того. Самую большую боль в своей жизни я испытала в третьем классе, когда неудачно свалилась с козла на уроке физкультуры и зашибла руку. Тогда я мужественно терпела эту боль, не проронив и слезинки. Но это была случайность. Неприятность. Никто не причинял мне боль намеренно.