Сладких снов (ЛП)

— Я думала, что... — начала я, но Тейт так глянул на меня, что я прикусила язык и сунула кошелек обратно в сумочку.

— Верное решение, — прошептала мне Ванда и прокатала кредитку Тейта.

Тепло (и громко) распрощавшись с Вандой и Мэйбеллин, мы оставили их позади и пошли по стоянке к «Эксплореру». Одной рукой Тейт толкал загруженную тележку, а другой обнимал меня за плечи, а я обнимала его рукой за талию.

— Не объяснишь насчет Ванды?

— Нет, — ответила я.

— Ты ее знаешь?

— Не совсем, разве что она дала мне мини-консультацию, когда я приезжала сюда с Венди.

— Чего?

— Неважно, — пробормотала я.

К счастью, Тейт оставил эту тему.

— Не хочешь рассказать мне, почему знаешь всех куда бы мы ни пошли? — спросил он.

— Нет, — ответила я.

— Сколько ты живешь в Колорадо? — продолжил он.

— Эм...

— Детка, — тихо произнес он, и я поняла, что он улыбается.

— Я вежливая, — объяснила я, и он не ответил, так что я продолжила: — А чтобы быть вежливым, нужно быть дружелюбной, так что, даже если кто-то незнакомый влезает в твой разговор и дает совет, ты остаешься дружелюбной. Ванда немного любопытна и ведет себя несколько неподобающе, но она желает только добра. И в любом случае, я вежлива и дружелюбна, и не умею быть другой.

Тейт остановил тележку и меня у багажника «Эксплорера» и посмотрел на меня.

— Когда приедем домой, можешь побыть дружелюбной со мной.

Я ощутила покалывание в трех местах, но несмотря на это сообщила ему:

— Когда мы приедем домой, тебе нужно повесить карнизы.

— Верно, а после того, как я повешу карнизы, мы можем закрыть шторы, и ты можешь побыть дружелюбной со мной.

— Нет, — ответила я. — Я буду занята: я собираюсь делать кекс с влажностью плюс пятьсот.

— Кекс с влажностью плюс пятьсот?

— Шамбала рассказал мне один из своих секретов. Мне до смерти хочется его попробовать.

— Крутышка, у нас в пикапе пять фунтов лимонной фигни. Нам нужен кекс?

— Всем нужен кекс, и у меня много месяцев не было кухни, кроме того времени, что я жила дома, но тогда у меня не получилось ею насладиться, потому что мой папа лежал в больнице после серьезного инфаркта.

— Ты хорошо готовишь?

Я пожала плечами:

— Сносно.

Тейт пристально смотрел на меня.

— Я сносно готовлю, но чертовски отлично пеку, — правдиво похвасталась я.

— Значит, ты любишь печь, — отметил он.

— Обожаю.

— Скучала по этому? — спросил он.

Я кивнула.

Он снова уставился на меня. Потом взял меня за подбородок, отклонил мою голову назад, наклонился и прикоснулся губами к моим губам.

— Тогда можешь делать свой кекс, — прошептал он.

— Спасибо, — прошептала я в ответ.

Он ухмыльнулся:

— А потом можешь побыть дружелюбной со мной.

Покалывание вернулось с удвоенной силой, Тейт отпустил меня, открыл замки и поднял заднюю дверь внедорожника. Мы загрузили наши сумки, Тейт посадил меня в кабину, отвез тележку обратно, вернулся, сел за руль, и мы поехали домой.

* * *

Я стояла на кухне Тейта, резала огурцы и складывала их в миску к остальным овощам, которые приготовила для салата на ужин.

Супервлажный бисквит стоял в духовке, а миска со знаменитой горчичной глазурью моего дедушки настаивалась в холодильнике, перед тем как я покрою ею свиную вырезку, которая отправится в духовку после коржей.

Я почувствовала движение и подняла голову от стола. Тейт шел через столовую к кухне, держа в одной руке дрель, а в другой ящик с инструментами. Я была так занята нарезкой, что не заметила, что больше не слышу дрель. Наши глаза встретились, я улыбнулась ему, его лицо смягчилось и потеплело, когда он поймал мою улыбку, и он прошел прямо через кухню в коридор, ведущий в гараж.

Я смотрела ему вслед еще долго после того, как он скрылся.

Кажется, я никогда не видела, чтобы его лицо становилось таким нежным, потому что если бы увидела, то определенно не забыла бы.

Я взяла себя в руки, положила нож, вытерла руки полотенцем и прошла в спальню.

Шторы висели. Темно-синий деним до пола, с петлями, которые надевались на тонкие, покрашенные под ржавчину квадратные прутья с убойными зазубренными концами. В спальне Тейта было два больших окна, одно на фасаде дома, второе с торца, ванная и гардеробная занимали дальнюю часть комнаты. Шторы ее совершенно преобразили. Новые простыни и одеяло — это одно, но шторы добавили большое цветное пятно, придав комнате индивидуальность, сделав ее более домашней и уютной.

Теперь осталось только покрасить стены (они были скучноватыми, и я подумала, что приятный бледно-голубой цвет будет смотреться чудесно, возможно, с терракотовой стеной в качестве акцента), повесить жалюзи (потому что если закрыть эти темные шторы, то не будет видно ничего) и несколько картин на стены.

И я точно знала, какая именно картина идеально подошла бы сюда.