Сладкое искушение

На следующее утро я проснулся вскоре после рассвета, желая разбудить Даниэле, как делал это в последние два дня его рождения, но его кровать была пуста. Я обнаружил его на полу перед окнами, он бросал мяч Лулу, чтобы она могла за ним погнаться. Его броски были не очень дальними и меткими, но выражение решительной сосредоточенности, сопровождаемое восторгом на его лице, заставило мою грудь напрячься.

— С днем рождения.

Даниэле подпрыгнул, роняя мяч. Он покатился ко мне, а потом ударился о мою босую ногу. Лулу не осмелилась взять его. Я поднял мяч и покатил по полу к Даниэле. Он подобрал его и снова бросил. Лулу нетерпеливо вернула ему. Даниэле взял мяч и посмотрел на него сверху вниз.

— Мы откроем твои подарки, как только Джулия и Симона проснутся.

Он поднял вверх мяч. Мне потребовалось некоторое время понять почему. Я медленно подошел к нему, опасаясь, что он передумает, затем схватил мяч и бросил его через всю комнату для Лулу. Она бросилась за ним, как одержимая, а затем вернулась вместе с ним. На этот раз она уронила его прямо передо мной. Я опустился рядом с Даниэле и протянул ему мяч.

— Твоя очередь.

Он встретился со мной взглядом впервые за много месяцев. В его глазах был вопрос, и если бы он просто спросил, я ответил бы ему на все, что он хотел услышать. Он обхватил мяч своими маленькими пальчиками и бросил его. Мы провели так много времени, пока Лулу не начала задыхаться и, в конце концов, не перенесла свой мяч в корзину, закончив погоню.

Именно тогда я заметил Джулию, наполовину скрытую дверным косяком, ее глаза были такими нежными, что мое собственное сердце пропустило удар. Она прижала к груди Симону, которая все еще выглядела сонной.

— С Днем рождения, именинник, — сказала она, входя. — Как насчет торта?

Джулия зажгла три свечи на торте, который был посыпан тем, что, как я узнал, было фанфетти. Глаза Даниэле расширились, взглянув на торт. Я поднял его на один из стульев, чтобы он мог хорошенько рассмотреть его.

— Ты должен задуть свечи и загадать желание.

Симона попыталась отодвинуться от Джулии, чтобы дотронуться до свечей, и ее лицо сморщилось от разочарования, когда она не смогла этого сделать.

— Тебе нужна помощь? — спросила Джулия Даниэле, когда он с первой попытки задул только одну свечу.

— Тебе три года, ты уже большой мальчик. Ты сможешь это сделать, — сказал я ему.

Он слегка кивнул и дунул еще сильнее. На этот раз обе свечи погасли.

— Хорошо. — Джулия просияла, отрезая первый кусок торта. Когда она разрезала его, стали видны разноцветные слои.

— Ух ты, — выдохнул Даниэле.

Я застыл, не в силах поверить своим ушам. Одно простое слово, первое слово, которое Даниэле произнес в моем присутствии за последние месяцы. Действительно, ух ты. Мне пришлось согласиться с ним, не только из-за радужного фанфетти торта.

Джулия поставила передо мной тарелку и опустилась на стул, держа на коленях Симону, которая воспользовалась моментом, чтобы сунуть пальчики в кусок торта Джулии.

Смех Джулии зазвенел, как колокольчик, когда она схватила крошечную ручку Симоны и сунула ее в рот слизывая сливочный крем, прежде чем вытереть остатки салфеткой. Я не мог оторвать от нее глаз.

Она заметила это, и выражение ее лица сменилось от смущения к замешательству. Она ощупала свое лицо, будто ожидала, что там будет еще остатки торта, а затем нервным жестом, который она часто выражала, пригладила челку. Я не мог поверить, что сосредоточился на том, что считал неправильным в Джулии — ее челка, причудливые платья, возраст — впервые встретив ее, вместо того чтобы понять, что было хорошо. А всего было так много, что даже мелкие неприятности отошли на второй план. Джулия идеально подходила мне и моим детям. Возможно, из-за своего возраста, потому что она все еще была по-юношески оптимистична, наивно безрассудна и дерзко нетрадиционна.

Она не была той, что я хотел бы видеть в своей жене, но, черт возьми, она была именно той, что мне нужно.

Глава 20

ДЖУЛИЯ

— Папа плохой человек?

Я чуть не упала с лестницы, у меня перехватило дыхание. За две недели, прошедшие со дня его рождения, Даниэле успел сказать самое большее одно-два слова, и теперь он выбрал утро перед сочельником для такого напряженного вопроса. Я подождала, пока пройдет мой первый шок, прежде чем повесить еще одно украшение на нашу рождественскую елку. Затем я медленно спустилась вниз.

Даниэле сидел среди коробок с рождественскими украшениями, которые я купила, потому что боялась, что старые вещи Гайи вызовут слишком много болезненных воспоминаний, в то время как Симона разрывала серебряную мишуру, которую обнаружиллла в одной из них.

Я села рядом с Даниэле, изучая его лицо. Он вертел на полу красную фигурку, наблюдая за ней, слегка нахмурившись. Лулу умчалась в тот самый момент, когда Элия принес елку в гостиную сегодня утром, и отказалась даже приближаться к ней.

— Кто тебе такое сказал?

Это не могло быть тем, что он решил для себя сам. Он был слишком мал.

— Мама.