Сладкое лето

Ничего не надо. Просто малина. Малиновый мусс, малиновое кремю, малиновое компоте и миндальный крамбл. Идеальная малина.

Я уходила от навязшего в зубах манго-маракуйи к отдельно манго с рукколой и отдельно маракуйе с козьим сыром.

Я сбегала от банальностей в виде яблочного пирога с корицей и прибегала к карамельному муссу с яблочным конфи и пряными травами.

Я предлагала людям торт с лавандой и ежевикой и торт с ананасами и пармезаном — странно, но они соглашались. Должно быть, от удивления.

Так я научилась любить настоящие вкусы, находить их сильные стороны и дополнять слабые другими вкусами. Успокоила своих белок. Нашла самый лучший способ справиться с любым стрессом.

Просто сделай про него десерт, Ася.

Черешня с виски.

Карамель из красных апельсинов.

Очень темный шоколадный мусс.

Солоноватое песочное тесто в основе.

И сладкая розовая глазурь на белом шоколаде.

Это совершенно все объясняет, не переводя язык вкусов на человеческий язык.

Я была уже сыта тем, что приготовила пирожное, пробовать его нужды не было.

Как раз сидела и украшала его поверх глазури тонкими перышками из белого шоколада, когда раздался звонок в дверь.

Я его ждала.

Открыла и замерла на пороге, глядя в теплые улыбчивые глаза Макса и гадая: что на этот раз? Какое безумие он приготовил мне сейчас? Что он может мне предложить? Чем удивить?

Да так, чтобы я согласилась, была довольна, и это перевесило бы все минусы его положения почти женатого мужчины. Зачем мне женатые, если вокруг столько свободных?

— Впустишь? — как-то застенчиво спросил он и взъерошил выгоревшие на карибском солнце волосы.

— А какие у тебя есть аргументы? — поинтересовалась я.

— Аргументы у меня примитивные мужские. Два стейка рибай и аргентинский мальбек.

— А сам ты что — останешься голодным? — я строго свела брови.

— Ни за что не поверю, что в такую маленькую Асю поместится целых два огромных стейка.

Он прошел в комнату, пытаясь меня обнять, но в одной руке у него была упаковка стейков, а в другой бутылка. Но он и телом умел притереться так, языком проникнуть между моих губ так, мурлыкнуть на ухо так… что обычные объятия казались чересчур невинными, и хотелось большего.

— Ты же помещаешься… — безбожно польстила я ему. — А тут какие-то стейки.

— Ладно, за такие слова готов отдать тебе оба. На твоей плите их можно жарить, или она только для священных капкейков?

— Если жарить будешь ты, то можно все. Не откажусь, если наваришь борща и навертишь голубцов на месяц вперед, а то мне вечно некогда, — внесла я предложение.

— Неужели ты думаешь, я доверю готовить мясо женщине? — Макс не сдавался. Молодец какой, а.

— Я еще предлагаю не доверять женщине мыть посуду и плиту после приготовления мяса, — нанесла я последний удар.

— Коварная!

— Приземленная, — уточнила. — Кстати, там в раковине еще несколько мисок и лопаточек. Можешь их тоже помыть.

— Ты меня убиваешь! — проворчал Макс, но мужественно направился к раковине.

— Говорят, еще ни один мужчина не был убит женщиной во время мытья посуды.

Я выложила мясо на бумажные салфетки, открыла вино и с наслаждением наблюдала как Макс, скинув футболку, чтобы не замочить, действительно очень ловко и тщательно моет мои миски и венчики миксера. И даже не пытается изобразить, что совершенно не умеет это делать и сейчас перебьет всю посуду, как делали некоторые мои знакомые.

Мышцы на его широкой загорелой спине перекатывались под кожей как у ягуара или горного льва. Это было чертовски сексуально — даже лучше, чем если бы он делал упражнения с гантелями. Мускулы, работающие вхолостую, прокачка ради прокачки, никогда не будут выглядеть такими красивыми, как те, что заработаны честным трудом. Мне кажется, любая женщина отличает их интуитивно. А любой тренер — по форме мышц.

Я подошла и обняла его сзади, прислонившись щекой к этой горячей загорелой спине, пахнущей песком и специями, и сама замурлыкала как кошка. Но сначала, разумеется, я дождалась, пока он вымоет большую часть посуды.

Макс развернулся, вытирая мокрые руки об джинсы:

— Что, моя ледяная фея, я заслужил кусочек мяса из твоих рук и глоток вина из твоих уст?

Он взял ладонями мое лицо и глубоко поцеловал в губы.

— Эй, а мясо? — пробормотала я, когда поцелуй и не подумал кончаться, а руки неуклонно поползли вниз.

— Сначала отжарю тебя, а потом его, — хмыкнул он.

— Это звучит скорее странно, чем развратно, — заметила я.

— Да наплевать, — мотнул головой Макс. — Хочу тебя. Сейчас.

Я знаю. Я все знаю.

Как это — влюбляться не в тех, в кого стоит. Когда сжимаешь в ладони телефон, так что он нагревается и начинает обжигать кожу, но все равно не звонит.

Когда выходишь с утра из чужой квартиры и садишься в такси — и все это с ножом в сердце.

Когда просыпаешься с ощущением невероятного горя и первые пять минут только глотаешь слезы. Потом вспоминаешь, что никто не умер, просто — он тебя не любит.

Когда обжигаешься о чужую кожу, когда кажется, что она покрыта кислотой, но все равно продолжаешь обнимать.

Когда знаешь, что потом обязательно будет больно, но готова заплатить за крошечный кусочек счастья сейчас.

Так вот — ничего этого с Максом нет.