Сладкоречивый незнакомец (ЛП)

Я остановилась на пороге и заглянула внутрь. Джек представлял собой великолепное зрелище, бронзовый загар, подтянутое тело, капли воды, блестевшие на коже. Живот его был твердым, а спина — словно увитой тугими мышцами.

— Мне очень неприятно говорить тебе это, — сказала я, — но тебе нужно начать тренироваться. Мужчине твоего возраста нужно за собой следить.

Он ухмыльнулся и жестом показал подойти к нему. Я шагнула под град капель, чувствуя, как со всех сторон меня окружает жар.

— Я сейчас утону, — сказала я, отплевываясь, и он вытащил меня из-под ливня. — Интересно, сколько воды мы расходуем.

— Знаешь, Элла, ты не первая женщина, которая оказалась в этом душе…

— Я поражена. — Я прислонилась к нему, пока он намыливал мне спину.

— … но ты совершенно точно первая, кого заботит, сколько воды она израсходует.

— Ну и сколько, по-твоему?

— Десять галлонов в минуту, плюс-минус.

— О Боже. Скорее. Мы не можем торчать тут долго. Мы же выведем из строя всю экологическую систему.

— Это Хьюстон, Элла. Экологическая система ничего не заметит. — Не обращая внимания на мои протесты, Джек продолжил мыть меня и намылил шампунем голову. Было так хорошо, что я наконец замолчала и просто стояла, позволяя сильным, мыльным рукам скользить по моему телу, пока я вдыхала влажный воздух. А потом я сама мыла его, сонно скользя пальцами по волосам на его мыльной груди, обводя мускулистые линии его тела.

Было во всей этой сцене что-то нереальное: приглушенный свет, вода, струящаяся по нашим телам, чувственность, которая не оставляла места скромности. Его губы прижались к моим влажным поцелуем, а ладонь скользнула между моих бедер. Я прижалась щекой к его плечу и ахнула.

— Когда я увидел тебя в первый раз, — прошептал Джек в мои промокшие волосы, — мне показалось, что ты очень милая.

— Милая?

— Милая, но сексуальная.

— А я подумала, что ты сексуальный, но чересчур. И… — я замолчала, перед глазами поплыли круги, потому что его пальцы оказались во мне, — совсем не мой тип.

Я почувствовала, что он улыбнулся.

— В самом деле? Потому что мне кажется, что сейчас я очень даже твой тип. — Он сжал мое колено и приподнял, поставив мою ногу на кипарисовый стульчик для душа. Я ухватилась за его плечи, чувствуя, как слабеют колени. Его тело прижалось ко мне, и желание пронзило нас обоих, словно разряд тока. Он бережно и внимательно раздвинул складки плоти и скользнул внутрь. Его руки легли на мои бедра и сжали. Какое-то мгновение мы стояли, не двигаясь, я чувствовала, как он наполняет мое тело, и, моргая, смотрела в его смуглое, влажное лицо. Не было никакой спешки, только ленивое исследование. Моя плоть пульсировала вокруг него, когда он, крепко держа меня, двигался в неторопливом, ровном ритме. Казалось, что весь мир пришел в движение, и только я оставалась единственной неподвижной точкой во вселенной.

Каждый раз, когда он входил в меня, я вздрагивала, впиваясь в его плечи, а он прижимал меня к себе все сильнее. От нарастающего удовольствия плавились кости. Я почувствовала, как он слизывает капли с моей шеи чуть ниже уха, и изогнулась так, что мое тело заскользило в его руках.

Но движения вдруг прекратились, он вышел, оставив меня дрожащей и растерянной.

— Нет, — сказала я, приникнув к нему. — Подожди, я не… Джек…

Он повернул ручки, водопад прекратился.

— Я не кончила, — обиженно заявила я, когда он повернулся ко мне.

Джеку хватило наглости усмехнуться. Сжав мои плечи, он вывел меня из душа.

— Я тоже.

— Тогда почему ты остановился? — Про себя я решила, что жаловаться мне простительно. Любая бы жаловалась в подобных обстоятельствах.

Он потянулся за пушистым полотенцем и стал вытирать меня.

— Потому что секс стоя — это опасно. У тебя могут подогнуться колени.

— Я стояла!

— Едва-едва. — Он стал тереть полотенцем мои волосы, а потом потянулся за еще одним, чтобы вытереться самому. — Согласись, Элла — самое удобное для тебя положение — горизонтальное. — Отбросив полотенце, он потянул меня в спальню. Не прошло и нескольких секунд, как он словно пушинку бросил меня на кровать.

Я удивленно вскрикнула, упав на матрац.

— Ты что творишь?

— Перехожу к главному. Сейчас без двадцати одиннадцать.

Я нахмурилась и откинула влажную прядь с лица.

— Давай подождем, когда у нас будет больше времени.

Но меня вдруг прижали к постели двести фунтов возбужденного мужчины.

— Я не могу идти к тебе в таком состоянии, — сказал Джек.

— Какая жалость, — сердито сказала я. — Тебе остается либо ждать, либо заняться проблемой в одиночестве.

— Элла, — попросил он, — давай закончим то, что начали в душе.

— Тебе стоило там же и закончить.

— Мне не хотелось, чтобы ты упала и, не дай бог, ударилась головой. В «Скорой» эйфория все равно бы тут же прошла.