Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове

Купер был тот еще кадр: ходил в кепке, как у мальчишек, продающих газеты, и водил желтый «Лотус». Это был тощий, жилистый англичанин с очень нервным поведением – наверное, из-за кокаина. Проблема Купера заключалась в том, что он превратился в эгоцентричную рок-звезду и забыл, что он гастрольный менеджер. Мы устали от того, что он постоянно уводит девчонок, которых мы подцепили, к себе в номер, обещая им кокаин, и держит их там в надежде с кем-нибудь переспать. Он даже лгал нам, если мы звонили ему в номер и спрашивали, где девчонки. Он говорил, что они свалили, и мы верили до тех пор, пока не ворвались к нему и не поймали с поличным.

Кроме того, у него была дурная привычка обещать нам с Иззи по грамму кокаина в обмен на утреннее интервью. Он давал нам пробу на один зуб, а когда мы заканчивали интервью на радио, по телефону, или где там оно проходило, и требовали остальное, он пытался отговориться от своего обещания. Это просто глупо: если пообещать нам наркотики, а потом не дать, то мы просто надерем тебе зад, – такие уж мы люди.

Последней каплей стала ситуация, когда Алан доверил нас Куперу, а он нас потерял, и мы опоздали на концерт. Это был большой облом, на этом его карьера с нами закончилась – Алан сразу уволил и его, и водителя. Больше мы их не видели. Потом мы слышали, что Купер работает коммивояжером и продает телефонные справочники.

То, что Алан уволил Купера практически без объяснений, меня сильно впечатлило, – тогда-то я осознал, насколько он серьезный человек. Это иллюстрация чрезмерно покровительственной, отеческой и собственнической позиции, которую он занял по отношению к нам. И это было приятно, потому что мы были такими ужасными раздолбаями, что должен же найтись хоть кто-то, кому на нас не насрать.

Здорово, что Алан сбросил балласт, только дело в том, что после выходных нам нужно было доехать до следующего концерта в Хьюстоне, а у нас не было ни гастрольного менеджера, ни водителя. Пришлось искать другой транспорт прямо на месте. Не помню, куда делись остальные парни, а мы с Даффом поехали на «Транс-Аме» с девчонкой, которую я подцепил. Все было хорошо, пока мы не попали под жуткий ливень, – у ее машины не оказалось дворников. Дождь лил так сильно, что мне пришлось высунуться из окна со стороны пассажира и, словно щитом, прикрывать своим телом одну половину лобового стекла, а вторую половину протирать рукой, чтобы девушка видела дорогу.

Концерт в Хьюстоне прошел потрясно, а потом мы колесили по югу. Луизиана была как раз по моей части, особенно Новый Орлеан, со всякими вуду и ощущением присутствия африканской религии и черной магии. Мы пошли в аутентичный ресторан на болотах, где я ел мясо гремучей змеи и почерневшего аллигатора. Я так здорово провел время! Тогда я начал понимать, что сама дорога – мое любимое место на земле и что я выбрал как раз подходящую для этого карьеру.

В том турне мы собрали отличную гастрольную команду – несколько кадров, которые останутся с нами на долгие годы. Перед турне мы репетировали с Майком «МакБобом» Мэйхью в качестве техника ритм-гитары и бас-гитары, и МакБоб со своим потрясающим чувством юмора напоминал нам о том, как низко мы стоим в пищевой цепи, постоянно указывая на пешеходный характер нашего средства передвижения. У него был многолетний опыт гастролей, а его тонкие комментарии то тут то там служили необходимыми напоминаниями о том, что наш автобус пока далеко не Шангри-Ла.

МакБоб по-прежнему работает со мной и Даффом – он в команде группы Velvet Revolver, – и даже после стольких лет очень весело слушать его бесконечные дорожные истории. Многие из них заканчиваются тем, что Майк попадает в больницу из-за всевозможных недомоганий и травм, которые обычно наносит самому себе в результате непредвиденных обстоятельств на вечеринках. Одна из самых запоминающихся историй в его арсенале – как он напился до такого состояния, что выпал из машины, ударился головой о тротуар и очнулся в больнице с металлической пластиной в черепе. Иногда в аэропортах у него из-за нее срабатывает металлодетектор. МакБоб напоминал Роберта Шоу – Капитана Квинта в фильме «Челюсти», сидящего на носу «Орки» и сбрасывающего на нас суровые военные рассказы, словно бомбы.