"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Пришлось, используя последнюю возможность, поручить проведение опытов старшему помощнику главного инспектора кораблестроения (с 22 января 1901 г.), Н.В. Долгорукову, который 20 сентября был командирован в Ревель для присутствия на испытаниях (с креном 8°) башен броненосца "Бородино". Возвратившись 22 сентября, Н.В. Долгоруков докладывал о том, что названный броненосец перегружен различными запасами и другими грузами, в настоящее время его осадка, по наблюдению корабельного инженера Шангина, доходит до 29 фт 2 дм, и что прочие данные по проведенному в Ревеле кренованию составляют тот "случайный и единственный материал", на основании которого только и можно судить об остойчивости, которую корабли этого типа могут иметь "при настоящем их состоянии". По расчетам, проведенным на основании этих данных в МТК, получалось, что водоизмещение "Бородино" составляет 15 275 т, а метацентрическая высота – 2,5 фт с полным запасом угля. Называя эту величину "незначительной", авторы доклада писали, что кораблестроительный отдел комитета признавал ее "безопасной для плавания броненосца в океане и при боевых условиях только при крайне осторожном(разрядке моя-Авт.) отношении к состоянию судна". Такой тесной оберткой слов, чтобы чрезмерно не испугать начальство, было упаковано главное предостережение МТК.

Для улучшения остойчивости МТК считал необходимым осуществить пять рекомендаций. Во-первых, следовало "новых грузов на броненосцы не принимать. Если не встретится "серьезных препятствий" (МТК и здесь был до странности либерален), возможно большую часть грузов (кроме угля), не входящих в нормальную нагрузку, следовало передать на транспорты. Стыдливо закрыв глаза на более, чем 0,9-м переуглубление корабля (отчего в воду ушел не только нижний броневой пояс, но и половина верхнего), МТК не назначал никакого предела допустимого переуглубления и соответствующего конкретного сокращения статей нагрузки. Вместо этих главнейших мер, вторым пунктом рекомендаций значилось устранение вредного для остойчивости влияния жидких грузов со свободной поверхностью. Его следовало предотвращать строгим порядком последовательного опорожнения отсеков. Так следовало поступать с запасом пресной воды, в междудонных цистернах (о влиянии свободных масс воды, скапливающихся на палубах при тушении пожаров, как это обнаружилось при Цусиме, еще не подозревали). Все значительные свободные грузы должны бьггь надежно закреплены. Уголь из верхних ям следовало непременно пересыпать в освободившиеся по мере расходования топлива нижние. Пятым было предложение "при плавании на крупном волнении держать все порты и прочие отверстия батарейной палубы задраенными".

Составленный в последние дни перед уходом эскадры и потому не оставлявший времени на разработку более действенных конструктивных предложений, доклад по приказанию Управляющего был спешно в копии препровожден З.П. Рожественскому. Заботиться пришлось лишь об одном, чтобы доклад успел застать адмирала в Либаве. Посланный 29 сентября, он был получен 30 сентября. Какой- то, видимо (уж не от согласования ли с немецкими и английскими угольными фирмами), существовал жесткий срок ухода эскадры, на который не смог покуситься даже "его превосходительство". За такое тонкое понимание приоритетов в высших играх бюрократии оба адмирала удостоились высоких отличий. З.П. Рожественский 4 октября-на третий день плавания эскадры-был произведен в чин вице- адмирала, утвержден в должности начальника ГМШ и получил звание генерал-адъютанта. На первые роли выходил и А. А. Бирилев. Проявленные им при снаряжении 2-й, а затем и 3-й эскадр "выдающуюся энергию, опытность и военное чутье" император отмечал в своем рескрипте от 29 июня 1905 г. (при назначении морским министром).