"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Заказ Крампу броненосца и крейсера мотивировался тем, что без постройки части кораблей за границей высочайше утвержденную 24 февраля программу судостроения осуществить будет невозможно. Очень может быть, что помимо всех обстоятельств, утвержденный заказ для Ч. Крампа подталкивал МТК к выбору типа базового броненосца новой программы. Но это предложение документами не подтверждается, и приходится склоняться к гораздо более неутешительной версии: похоже, что ни МТК, ни ГУКиС, ни даже ГМШ, всецело оставаясь во власти рутины, вовсе не были озабочены скорейшей разработкой и осуществлением базового проекта. Не было видно никаких признаков того интереса, с которым МТК в 1897 г. принял участие в проектировании броненосца "Князь Потемкин-Таврический". Более того, временами начинает казаться, что в деле разработки базового проекта МТК умышленно уклонялся от сотрудничества с ГУКиС, совершившего, как могло казаться в МТК, бестактное вторжение не в свою компетенцию. Ревниво охраняя свою монополию на творчество и в то же время не проявляя никакой инициативы, МТК выжидал, когда базовый проект будет разработан Балтийским заводом. И тогда, возможно, как зто было с проектом "Рюрика", МТК, энергично включившись в экспертизу проекта, сможет целиком взять его в свои руки. Конечно, это была недостойная игра мелких амбиций высших чинов кораблестроения, но иного объяснения предложить невозможно.

Малопочтенным учреждением, далеким от науки, творчества, патриотизма и ответственности, проявил себя МТК и в последующем неожиданном повороте событий. В нем МТК в отведенной ему по должности роли авторитетного эксперта стал могильщиком проектов Балтийского завода. Произошло это где-то между 27 мая и 2 июия 1898 г. Правда, на 25 мая приходился день рождения императрицы Александры Федоровны (1872-1918), но была ли какая-то связь этого дня с 26 мая, когда А. Лагань представил свой проект в Морское министерство, теперь уже не установить. Ясно одно – даже управляющий Морским министерством вице-адмирал П.П. Тыртов (1836-1903) был поначалу не посвящен в судьбу (или скрывал это), уготованную проекту А. Лаганя. Неизвестно и то, в силу ли совпадения или благодаря полученным в министерстве окольными путями сведениям, но доклад управляющего заводом С.К. Ратника Управляющему Морским министерством П.П. Тыртову о составленных заводом четырех "проектных эскизах" броненосцев состоялся 27 мая – на следующий день после появления в министерстве (судя по дате) проекта А. Лаганя.

К эскизам С.К. Ратника прилагалась сравнительная таблица характеристик по механизмам, бронированию и артиллерии. Проектные проработки имели каждая своего автора. Ими были главный корабельный инженер завода В.Х. Оффенберг (1856-1923, США) и инженеры К.Я. Аверин (1862-1918), с 1897 строитель крейсера "Громовой", с 1900 г. броненосца "Князь Суворов", с 1901 г. "Славы"), М.В. Шебалин (1866-1916) и Н.Н. Кутейников (1872-1921), отличившийся вскоре работами по восстановлению кораблей во главе рабочего отряда Балтийского завода в осажденном Порт-Артуре. Их корабли, придерживаясь проекта броненосца типа "Пересвет", при водоизмещении от 12700 до 13000 т имели вооружение, толщину брони и протяженность броневого пояса, предусмотренные "программой МТК. Наименьшую длину – 125,44 м – предусматривал проект К.Я. Аверина, наибольшую – 131,1 м (при наибольшем – 5,8 отношении длины к ширине) проект Н.Н. Кутейникова. При доведении мощности до 17000 л.с. зтот проект обещал и наибольшую (до 18,5 узлов) скорость. Одинаковы для всех проектов – строго по "программе" МТК были 7,93 м осадка, 18 уз скорость и 1000-тонный (всего 8% от водоизмещения) нормальный запас угля.

Обширный опыт проектирования и постройки броненосцев типа "Пересвет" не оставлял сомнений в обеспечении всех предусмотренных проектами характеристик и при необходимости допускал перераспределение нагрузки. Правда, как это видно из короткой сводки, запас водоизмещения ни одним из проектов опять почему-то не предусматривался. В случае одобрения какого- либо из проектов, завод, как говорилось в сопроводительном письме С.К. Ратника, был готов разработать полный практический проект, в котором будут учтены замечания Управляющего Морским министерством и МТК. Резолюция П.П. Тыртова, наложенная в тот же день, гласила: "Т.К. рассмотреть при участии некоторых адмиралов представленные эскизы без замедления. Из них мне более кажутся подходящими к нашим требованиям 1 и 2 эскизы, но с верхним поясом брони. Но этим я не стесняю выбора комитета. Желательно скорее решить, который из эскизов разрабатывать". Из резолюции следует, что в интригу с проектом А. Лагаия П.П. Тыртов и вправду посвящен не был. В тот же день С.К. Ратник материалы проекта и новую докладную записку препроводил в МТК "для исполнения положенной на ней его превосходительством резолюции".