"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Но жизнь "Славы" продолжилась на кораблях, куда перешли ее люди. Она сказалась в последующих судьбах этих людей и в тех уточнениях истории корабля, которые начали выявляться после ее гибели. Так, о далеко не благостной картине пересадки команды "Славы" на подошедшие миноносцы (в книге С. А. Зонина упоминаются лишь построение на палубе да "минутная слабость людей, когда "сотня-другая кинулась к борту") свидетельствовал сам Л.М. Галлер. В рапорте от 21 октября он писал: "Удержать бросавшихся в беспорядке на миноносцы не было возможности, и посадка произошла панически, причем стоило больших усилий вынести из операционного пункта раненых и водворить их на миноносцы; причем раненых выносил сам старший врач Стратилатов Николай Николаевич, и помогали офицеры. Врач же докладывал: очень трудно было переносить (раненых) на миноносец, так как команда спешила попасть на него, хотя и отдано приказание первыми пропустить раненых".

Было и такое обстоятельство, когда вахтенный начальник "Донского казака" мичман В.В. Гсдле (1894- 1923), "должен был угрожать револьвером, сдерживая тех, кто пытался спрыгнуть на корабль раньше, чем будут перенесены раненые". Неясным остается момент потери управления и общей эвакуации экипажа. Как свидетельствовали, каждый в своих рапортах, трюмный инженер-механик капитан 2 ранга К.И. Мазуренко, минный механик мичман Н.П. Миловский (1895-1939, Париж) и водолазный инженер-механик мичман С.В. Багильдз[* Пришло время исправить неоднократно встречающиеся в упоминаемых здесь литературных источниках неправильности написания фамилий некоторых офицеров "Славы".Так, вахтенным механиком (он же водолазный механик) был Сергей Викентьевич Багильдз (а не Батльд, как в публикации Гангута, вып. 5, с. 104), младшим врачом Иоганн Гансович Леппик (а не Лепик), минным механиком мичман Николай Петрович Миловский (а не Милавский), трюмным механиком Константин Иванович Мазуренко (а не Мазуркевич), старшим артиллерийским офицером был старший лейтенант Юлий Юльевич Рыболтовский 3-й (а не Н.Ю. Рыбалтовский, как в книге С.А. Зонина, с. 100), старший минный офицер лейтенант Александр Эрнестович Зиберт (а не А. Ф. Зиберт, тамже, с. 100).

Названные исправления подтверждаются найденными автором архивными документами (РГА ВМФ, ф. 902, оп. 1, д. 213, л.490; ф-р 1, on. 4, д. 32, л. 43), перечнем "Русская морская зарубежная библиотека (N9 72), "Мартирологом русской военно-морской эмиграции" (М.,-Феодосия, 2001, с. 87).] (1893-?), машины и котлы были остановлены командой в едином порыве мгновенно охватившей всех паники. И произошло это прежде, чем корабль потерял ход. Это обстоятельство и объясняет ту несогласованность в хронике статьи Д.П. Малинина, согласно которой боевая смена машинной команды была будто бы "отпущена" за 10 минут до того, когда корабль с застопоренными, как говорилось в статье, машинами фактически остановился и когда эти последние минуты у штурвала из-за отсутствия рулевых пришлось стоять старшему штурману.

Приходится думать, что все авторы названных здесь работ: Д.П. Малинин, М.К. Бахирев и А.М. Косинский – из чувства стыда за паническое бегство команды "Славы" (схожее, видимо, с тем, какое происходило ранее и на эсминце "Гром") – умышленно оставили незавершенным исследование конца боя. Говоря по справедливости, многие из них остались верны чувству долга и вместе с названными здесь инженер-механиками пытались дать ход брошенным всей сменой машинам. Был момент, когда левой машиной управлял спустившийся в ее отделение мичман Н.П. Миловский (никого другого там не было), а правой – также действовавший в одиночку унтер-офицер 1-й статьи Николай Коровин. Через некоторое время к ним присоединились вызванные инженер- механиком С.В. Багильдзом машинисты 1-й статьи Метельский, Ваторин, машинист унтер-офицер 1-й статьи Палев и еще один или два человека.

Немецкие моряки на "Славе" 1917 г

В работе А.М. Косинского говорилось о непревзойденном примере исполнения своего долга младшим врачом И.Г. Леппиком. Верность вековым традициям мировой медицинской школы, рыцарская стойкость германского характера и высокое личное мужество позволяли доктору, несмотря на собственное тяжелое ранение (с параличом половины тела), одной рукой, впадая временами в бессознательное состояние, при поддержке санитара, закончить перевязку обожженного матроса. Об отличной распорядительности старшего артиллериста Ю.Ю. Рыбол говского в условиях охватившей команду при эвакуации паники свидетельствовали в своих рапортах командиры подходивших к "Славе" миноносцев. Были, конечно, и другие примеры исполнения долга старыми матросами, не зря же их поведение в бою артиллерист называл идеальным.