"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Главный парадокс отечественного броненосного судостроения состоял в его органической неспособности строить однотипные корабли. Все преимущества однотипности – единство проектно-конструкторских решений, заказа материалов по общим ведомостям, общей технологии – безнадежно утрачивались из-за раздробления заказов между разными заводами и нескончаемыми переделками проектов в ходе постройки. Работа верфи по единому, действующему, как часы, плану и по единым чертежам, как это с завистью на иностранных верфях наблюдали русские инженеры, в отечественных условиях неизменно оставалась несбыточной мечтой.Однотипными не получались даже те корабли, которые строились, казалось бы, по единому общему проекту. Совершенно разными оказались крейсера серии от "Рюрика" до "Громобоя". Даже внешне однотипные броненосцы серий "Полтава" и "Адмирал Ушаков" строились по собственным чертежам. Безалаберность бюрократии осталась непреодолимой и в серии броненосцев типа "Цесаревич". Преимущества однотипности лишь в незначительной степени удалось использовать в серии трех броненосцев типа "Император Александр III". Все ожидания, надежды и настояния завода о постройке их по единому проекту неизменно отступали перед натиском стихии, инициируемой МТК.

Ничуть не в меньшей меньшей мере ощутили разнобой, который проявлялся и в чертежах кораблей типа "Император Александр III". Строгое единство удалось осуществить разве что в конструкции корпуса (но и тут были изменения) и главных машин, изготовлявшихся для четырех (включая "Орла") броненосцев. В остальном вакханалия перемен продолжалась. И виной тому было не "свободомыслие строителей", как это со своим неподражаемым апломбом однажды констатировал З.П. Рожественский, а творческий произвол и шедшее с ним рука об руку недомыслие МТК. Задержки работ и дополнительные расходы на переделки неудержимо оттягивали сроки готовности и увеличивали стоимость постройки.

Отчасти положение спасали особые обстоятельства сжатости процессов проектирования и почти одновременной постройки Балтийским заводом трех своих броненосцев (и отчасти механизмов для "Орла"). Это позволяло заводу в значительной мере отстаивать принцип и преимущества однотипности, благодаря чему проект "Славы" во многом, "выбрав" все огрехи и недоработки своих предшественников, был как никогда близок к типу головного "Императора Александра III". Случалось, эта однотипность вступала в противоречие с конструктивной технологической целесообразностью, и не всегда удавалось найти правильное решение. Так 31 января 1903 г. С.К. Ратник напоминал о явном архитектурном излишестве, допущенном на утвержденных МТК чертежах общего расположения броненосцев "типа "Император Александр III". Получилось, что средний кубрик на 41-49 шп. по ширине корабля делился на три части проходившими через него тоннелями паровых труб. В каждой из них предусматривалась объемистая шахта, прорезавшая обе броневые палубы.

Чтобы не допускать нарушения их целостности, С.К. Ратник предлагал на "Славе" от среднего люка отказаться. Вместо него для схода в кубрик мог служить один из бортовых люков с устройством перехода через тоннель под трубами. Тем самым вместе с целостью палубы может быть сбережено и очень ценное забронированное пространство. Сообщение с карцером и хранилищем мелких шкиперских принадлежностей этим переходом не ухудшалось. Потеря же 20 патронов и 20 снарядов, вызванная устройством перехода, может быть восполнена за счет увеличенной емкости погреба 152-мм боеприпасов, который благодаря увеличенной на 9-дм высоте (проект Металлического завода) можно дополнить одним рядом снарядов и патронов.

После двухмесячных размышлений, МТК 4 марта разъяснял, что снижение палубы кубрика в месте выгородки, сильно нагретой паровыми трубами, будет мешать изоляции патронных погребов 152-мм орудий от тепла паровых труб. Поэтому средний люк требовалось сохранить, но размеры его разрешалось уменьшить. Упорно не стыкуясь с нормами отечественного судостроения, не укладываясь в его традиции, чужеродный сугубо специфический французский, проект напоминал о себе еще одной все еще не решенной проблемой.

Помимо В.П. Костенко, уклончивый отзыв о проекте высказали авторы официального труда по истории войны с Японией (Русско-японская война 1904-1905 гг.

Книга седьмая. Тсусимская операция, Пт., 1917). По их мнению, корабль, хотя и представлял собой "обдуманный и довольно удачный тип", но обладал и заметными недостатками. К ним относили "недостаточное бронирование верхних его частей, расположение средней артиллерии попарно в башнях, что замедляло стрельбу, ухудшало ее меткость, делало ее артиллерию мало пригодной для отражения минных атак и т.п."