"Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

11 сентября бывший за главного инспектора кораблестроения Н.В. Долгоруков сообщал Балтийскому заводу о необходимости для увеличения жесткости нижних частей поперечных водонепроницаемых переборок на "Императоре Александре III" установить с обеих их сторон на внутреннем дне кницы, соединяющие основания переборок с вертикальным килем. Эти меры предлагались вдогонку за предписаниями журнала МТК № 57, посвященного скандально возникшей проблеме доковой прочности броненосцев типа "Бородино". В них инициативы С.О. Макарова снова учтены не были. Телеграммой из Кронштадта от 23 сентября 1903 г. он настаивал на включении в готовившийся журнал главнейших из предложенных им мер: "заделать теперь же половину дейдвудного отверстия, подкрепить флоры и ставить корму на кильблоки, а не на подставы". В ответе, отправленном 17 сентября, адмирала извещали, что его телеграмма "экстренно" доложена Управляющему Морским министерством и его решение будет немедленно сообщено. От адмирала ожидали вторичного ввода "Императора Александра III" в док после испытания механизмов.

Скандал, вызванный французским образцом, вступал в новую фазу: исправление корабля силами Балтийского завода, снова ввод в док и последующие испытания. Было бы полезно выполнить более обстоятельное исследование, но вряд ли оно изменит главный вывод из происшедших событий. МТК, как это и происходило прежде, оказывался далеко не на уровне стоявших перед ним задач. Неискоренимая наклонность лишь к инерционной деятельности и технико-экономическая отсталость мешали МТК заниматься прогнозированием развития флота, и потому эту научную работу нередко приходилось брать на себя корабельным инженерам на местах, самым ярким представителем которых был С.О. Макаров. И потому, следуя примеру адмирала, Балтийский завод должен был подсказывать МТК (письмо С.К. Ратника от 20 сентября 1903 г.) конструктивные меры, которые следует предусмотреть на новостроящемся броненосце "Император Павел I", чтобы избежать тех доковых повреждений, которые претерпел "Император Александр III". И потому уже не приходится удивляться, почему в горячую предвоенную пору по вине высшей власти продолжал непроизводительно терять время Балтийский завод и не находили поддержки патриотические инициативы всем сердцем болевшего за флот С.О. Макарова. А он, не переставая изучать в Кронштадте ранее недоступный ему броненосец новой серии, продолжал делать обескураживающие и безнадежно запаздывавшие открытия.

Присутствуя на испытаниях артиллерии "Императора Александра III", он в тот же день, 16 октября 1903 г., отправляет Управляющему Морским министерством новый обстоятельный доклад. Нельзя не удивляться поразительной энергии и последовательности адмирала, который продолжал начатую еще в 1894 г. отчаянную борьбу за внедрение предложенных им бронебойных наконечников для снарядов. Тех самых, что на 16% повышали бронепробиваемость снарядов, тех, которые уже состояли на вооружении флотов мира и которые, тем не менее, были благополучно похоронены в русском флоте. Здесь их так и не приняли.

В новом докладе, содержавшем одну из главнейших государственно значимых инициатив адмирала (и прошедшую мимо внимания составителей 2-го тома "Документы", М., 1960), указывалось по крайней мере на три чрезвычайно существенных недостатка отечественной морской артиллерии, которым, как вскоре выяснилось, предстояло сыграть грозную роль в сражениях на море. Все они: малая скорость стрельбы, опасность отравления газами прислуги в башнях и риск заклинивания башен, были, по мнению адмирала, вполне устранимы простыми конструктивными решениями. Но в МТК замечания и предложения адмирала принимать не захотели. Об этом свидетельствуют вызванные докладом, ничего не значащие резолюции. Управляющий генерал-адъютант Ф.К. Авелан, нимало не взволновавшись вопиющим техническим и боевым отставанием вверенного ему флота, 19 октября 1903 г. написал: "Технический комитет. Доложить свои отзывы на эти замечания С.О. Макарова". Ничуть не шелохнулась и мысль Ф.В. Дубасова. Надписью "Артиллерийский и кораблестроительные отделы. 20 октября 1903 г." он "спустил" инициативы адмирала вниз по инстанциям.

К числу загадок, постоянно всплывающих в истории, относится и судьба оригинального доклада С.О. Макарова. Он, видимо, был спрятан очень далеко, может быть, в личном фонде великого князя или Н.Е. Кутейникова. В основополагающем, казалось бы, деле о постройке броненосца "Император Александр III" (РГА ВМФ. ф. 431, on. 1, д. 1385, л. 392-393) присутствует лишь машинописная копия с перенесенными на нее резолюциями Ф.К. Авелана и Ф.В. Дубасова. Именно с ней работали и Н.Е. Кутейников, и Н.В. Долгоруков, только лишь 29 сентября 1905 г. (очевидно, в ходе послевоенных разборок) направивший документ "к делу", но почти с полной уверенностью приходится предполагать, что в министерстве инициативы адмирала на общее обсуждение не выносились.

24. Странная зима 1903-1904 года