Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы

В русских былинах земля обладает особой мощью. Она сильнее всех: исполинский богатырь Святогор, с которым никто не мог сравниться, не сумел поднять сумочку, в которой находилась «тяга земная»; Добрыня в первой схватке со Змеем Горынычем поверг его «шапкой земли греческой» (и хотя исследователи видят в этом монашеский клобук и аллегорию принятия христианства, но шапка нигде не называется просто «греческой», во всех записях устойчиво упоминается «земля»); Илья Муромец в схватке с Сокольником упал на землю, враг хотел его убить – и тут «лежучи у Ильи силы прибыло», то есть он получил силу от матери сырой земли (вспомним аналогичный мотив с сыном земли Антеем из греческой мифологии). На этом фоне крестьянское происхождение Ильи Муромца выглядит символическим объяснением его невероятной силы. Другой сверхсильный богатырь – Микула Селянинович, пахарь, соху которого не может выдернуть из земли вся дружина Вольги. У Микулы две дочери, обе богатырки; старшая, Василиса, переодевается мужчиной, чтобы вызволить из заточения в Киеве своего мужа Ставра и в череде разных испытаний побеждает в состязании киевских богатырей; младшая, Настасья, – воительница исполинского роста, сажающая Добрыню к себе в карман (потом, впрочем, она выходит за него замуж). Представление о том, что сила матери сырой земли и всех героев, с ней связанных, превосходит мощь любых врагов и монстров, – специфически русское. Ни у одного народа нет такого количества героев, близких к земле (например, тот же греческий Антей в итоге погиб в поединке с Гераклом, а греческие гиганты, порождения Земли-Геи, были уничтожены олимпийскими богами и тем же Гераклом). Благодаря такому отношению к силе земли русские былины оказываются уникальным явлением во всем мировом эпосе.

Хлеб

Столь же благой силой был и хлеб

. Он центр дома не только в символическом, но и в буквальном смысле: в красном углу жилища непременно стояла коврига как зримое воплощение благополучия и одновременно могучий оберег, обеспечивающий счастье и достаток. Хлеб – «дар Божий», и, вероятно, это представление восходит еще к языческим временам, поскольку в народном сознании он свят сам по себе, абсолютно любой его кусок. Хлеб, взятый с собой в дорогу, оберегал путника от неприятностей. Чтобы уберечь новорожденного от болезней, хлеб клали в колыбель. Вернувшись с похорон, его обязательно помещали туда, где лежал покойник, – чтобы перекрыть смерти путь в дом. Наконец, хлеб был незаменим при установлении любых контактов: хлебом-солью приветствовали гостя; широко его применение в свадебных обрядах – его брали с собой при сватовстве, он входил в приданое невесты, хлебом-солью встречали молодых после венчания. Контакты могли быть не только с живыми людьми, но и с мертвыми – общеизвестен и дошел до настоящего времени обычай оставлять хлеб на могиле. Особый (несоленый) хлеб готовился для различных поминальных ритуалов. Помогал хлеб наладить контакты не только с людьми (живыми или мертвыми), но и с иными силами – его оставляли как жертву в святилище или в месте общения с духами (в поле, в лесу, на лугу), символически приносили в жертву и затем съедали, тем самым устанавливая связь с высшими силами. Часто это делалось не с какой-то осознаваемой прагматической целью («жертвую, чтобы получить хорошее или не получить плохого»), а исходя из эмоциональной потребности («оставляю – и всё тут»; «потому что так принято») – вспомним привычку современных туристов кидать в костер «первый хлеб», «первое мясо» и «первый алкоголь», то есть отправлять в пламя по кусочку еды и немного выпивки, хотя объяснений этому ритуалу нет, разве что говорится о выказывании уважения духам местности.

Резная солонка с обережными символами. L’Art rustique en Russie. 1912.

Пара «хлеб-соль» в магическом смысле – два совершенно разных индикатора. Хлеб, как ясно из приведенных примеров, доступен и людям, и «хорошим» мертвецам, и божественным силам, но отгоняет силы злые. Таким образом, согласие незнакомца принять хлеб – это доказательство того, что он «свой», не готовится к безвременной смерти, однако при этом он может не быть человеком. Проверкой на принадлежность к миру людей является подношение соли, ведь соль – универсальное средство изгнания любых сверхъестественных сил. Угощение же хлебом-солью означает желание поделиться и своим благополучием, и своим богатством. Это разные понятия: благополучие (хлеб) нарабатывается упорным тяжелым трудом, оно не зависит ни от каких личностных качеств, кроме физической силы и усердия, богатство же (то есть соль, которую не производили, а покупали) приобретается благодаря индивидуальным чертам – торговой смекалке, навыкам ремесленника или мастерицы, умеющим работать на заказ, и т. п. Наконец, в самом факте подношения хлеба-соли читается намерение поделиться своей долей. А доля – это краеугольное понятие не только языческой, но и всей традиционной культуры, и о ней надо рассказать отдельно.