Славный город Старый Ключ

Разбивать лагерь на пожарище ни одно нормальное живое существо никогда бы не стало. Впрочем, Гур дуа де Стан к таковым никогда не относился. Поэтому, комфорт от сна на тёплой, прогретой пожарищем земле у него заменил брезгливость, из-за которой любой другой ящер бы, никогда не остановился с ночёвкой на пожарище. Да ещё на таком, где сгорело несколько тысяч твоих соотечественников.

Однако, учитываю некоторую специфику подготовки волчьих сотен Чёрного Легиона, подобная тренировка на отучение от брезгливости его воинам не помешала бы. Да и спать на тёплой земле, всяко лучше, чем на стылой. Поздняя осень, что ни говори. А обозы, как всегда отстали.

— «Чёртов барон, — поднялось в душе старого ящера глухое, злое раздражение. — Из-за одного человека приходится терпеть столько неудобств».

Но, Чёрный Легион это Чёрный Легион. Чёрный — значит лучший. Раз лучший — пусть воины привыкают к запаху войны. Командир решил, немного потренировать своих бойцов.

— Итак, что скажешь?

— Один ушёл, — мрачно бросил сотник.

— Вот так просто? Ушёл? — ехидно поднял бровь командир.

— Не просто и не так, — отрезал сотник. — Ушёл, перед тем уничтожив две наши дубль-тройки.

— Значит, такого не взять, — равнодушно бросил Гур дуа де Стан, сразу теряя интерес к разговору. — Не преследовать. Не отвлекаться. Избегать любых контактов. Лишние потери нам не нужны. Этот поход и так дорого нам обошёлся. Хватит потерь.

Присаживайся, племяш, — махнул он рукой в сторону лежащего с противоположной стороны от костра большого бревна. — Не в казармах, конечно, — усмехнулся он. — Комфорта маловато, но вполне достаточно для полевых условий.

Итак, — начал он, дождавшись когда сотник присядет напротив. — Одного ты всё же упустил.

Помолчав, ожидая ответ от сотника, с понимающей холодной усмешкой на губах продолжил:

— Условие не выполнено. Отдельной сотни тебе не видать. И почему так произошло, меня не интересует, — повысил он голос, видя желание собеседника что-то ответить. — Меня не интересуют оправдания, — резко одёрнул он его. — Тот или не тот. Этот или не этот. Или ты делаешь как надо, или не делаешь вообще.

Не спорь, — ещё больше подпустил он угрозы в голос. — Иначе будет лишь хуже. Для нас итак весь этот поход прошёл под знаком полного провала. И окончание его в виде сожжённого заживо гарнизона Сатино — полное тому подтверждение.

— Поэтому отправишься теперь на озёра. Там есть для тебя работа. Будешь осваивать науку подчинения. Это будет твоим следующим заданием на проверку профпригодности и правильности присвоения тебе звания сотника. Если наши друзья сбежали от нас здесь, то ты найдём их там. Не найдёшь, — гнусно ухмыльнулся он. — Земля круглая, где-нибудь да встретишь.

— Слушаюсь, — склонил племяш голову. — Когда отправляться?

— Немедленно, — холодно проговорил Гур, отворачиваясь.

Гур дуа де Стан был доволен. Появился вполне достойный способ сбагрить ненавистного племяша на подгорные озёра. Там была крайне высокая степень убыли личного состава воюющих меж озёр легионеров. И его племяннику там было самое место.

Племянник был помеха. Пока он был жив, он был постоянны напоминанием о его позоре. Живая память о том, что имперцы проводили над его родом свои проклятые опыты. И ему уже на раз напоминали, что о ТАКОМ прошлом, следовало бы забыть.

Но одного он не учёл. Зря он не оглянулся назад, зря. К врагу нельзя поворачиваться спиной. Иначе бы заметил бешеный от лютой злобы взгляд, брошенный ему в спину «дорогим» племянником. И тогда бы не допустил совершаемой им сейчас ошибки. Всё для себя его племянник решил. Если нельзя сделать карьеру здесь, в Чёрном Легионе, то у него есть ещё один дядя, по другую сторону границы. И его племяннику, глядя на такое к себе отношение, стало уже всё равно на кого работать. На того дядю, или на этого.

Раз тот дядя работал на того, кого они последних несколько месяцев старательно вылавливали на границе, то его надо использовать. Наверное, за те сведения, что он принесёт, ему дадут больше возможностей для самореализации. Или хотя бы хорошо заплатят. А будет работа, кого убивать, тех или этих, ему всегда было всё равно.

Новое поколение молодых подгорных людоедов отличалось удивительной гибкостью сознания и полным отсутствием таких глупых, отживших своё норм, как мораль и нравственность.

Им больше по нраву был девиз молодой Императрицы Сухайи, по слухам выбитый на фронтоне её дворца в столице: «Всё что делается во благо меня — благо». И больше его ничего не интересовало.

Молодой ящер был то, что на людском языке называлось — беспринципный ублюдок. И ничуть тем не расстраивался. Для него было главным, чтобы ему было хорошо, а там, пусть хоть весь мир летит в тартарары.

Землянка…

Небольшое внутреннее пространство устроенной под большим выворотнем землянки ещё более сузилось из-за набившихся туда плотно людей. И хоть их было то всего три человека, но и этого для такой лесной норы было многовато, особенно учитывая царившие там в этот момент страсти.

— Господин Боровец, вам когда-нибудь говорили, что вы идиот?