След Бремера

– Окно, – сказал наконец Вереск. – Это не единственное назначение сферы, но последний раз ее использовали так. Тидир специально оставил ее в готовности, чтобы пришедшие смогли без труда увидеть… Да, он пишет, что любой сможет явить окно, нужно только взять что-нибудь и… – Вереск увидел катающиеся по сфере кристаллы и вздохнул. – Вижу, уже ничего искать не нужно. Остается только подождать.

– И что мы должны увидеть? – спросил Теодор. – Послание от Тидира?

– Какое еще окно? – спросил Арчибальд. – Окно куда?

Ноланд заглянул в книгу сам. Оставив попытки прочесть слова на непонятном языке, он принялся рассматривать рисунки и схемы.

– Ничего не берусь утверждать, – задумчиво сказал Вереск, – но Тидир пишет, что нашел способ избавиться от народа Кха. Заметьте, не уничтожить, а только избавиться. Тидир давно знал об этом способе, но решился к нему прибегнуть только после гибели хранителя Дерека, когда у человечества не осталось шансов на победу.

Катающиеся по сфере кристаллы все набирали амплитуду и поднялись до середины сферы. Они превратились в сияющие звезды и чертили мерцающие линии уже напротив исследователей. Все удивленно выдохнули, когда светящиеся линии продолжили подъем, круги стали сужаться к верхушке сферы. Вереск зачарованно смотрел на это и продолжал:

– Вы не поверите, но он упоминает ключ Эреха Отворяющего – мифическую энигму Древней Эры. С помощью ключа Тидир открыл путь в иные миры. И заключил некий союз. Страшный, но неизбежный. Вечные хранители Пути долго спорили об этом, но все-таки решились…

Ноланд открыл очередную страницу дневника и увидел пятиконечную звезду с разноцветными лучами: красный, голубой, желтый, зеленый, оранжевый.

– Это звезда Культа баалов! – воскликнул он.

Мерцающие звезды, вращающиеся внутри сферы дошли до самого верха и встретились в наивысшей точке. Сверкнуло, словно ударила молния, по сфере пробежала рябь. Ее поверхность как будто остекленела и стала прозрачной. Со всех сторон хлынул солнечный свет, открылся необыкновенный вид. Как и предупредил Вереск, сфера стала окном. Они по-прежнему стояли на каменном выступе в мастерской Тидира, но сфера как будто превратилась в огромный пузырь, перенесла исследователей в другой мир и подняла на высоту птичьего полета. У всех перехватило дыхание от увиденного, и лишь Арчибальд нашел в себе силы сдавленно выругаться, после чего замолк, как и остальные.

Они парили над миром. Вокруг до горизонта простирался бирюзовый океан. Неимоверные массы воды колыхались в величественном неспешном ритме, словно дыхание планеты. Вздымались волны высотой со столичные дома, на гребнях шипела пена. Что-то чуждое ощущалось в сущности этих вод. Даже Арчибальд не ощутил теплого отклика в моряцкой душе, глядя на знакомую стихию. Ярко светило солнце в зените, на небе сгрудились кучевые облака, но океан вызывал отторжение и безотчетный страх. Возникло непонятное омерзение, словно смотришь не на водный пейзаж, а на кровавые внутренности гигантского существа. Сфера приблизилась к поверхности океана, исследователи услышали беспорядочный и тяжелый шум волн, похожий на рык и вой миллионов зверей. Внизу показался остров, единственная суша во всем водном просторе.

На круглом острове с трудом прослеживался изначальный рельеф – всю поверхность сколько хватало взгляда занимал огромный город с высокими как башни домами. Однако выше домов поднималось нечто не поддающееся логическому объяснению. По законам физики такое существовать не могло, разве что в безумном видении, но увиденное располагалось рядом с домами и даже касалось бетонных перекрытий. Посреди центральной городской площади находились пять фигур титанического размера и чудовищного облика. И они были живые.

Пять человекоподобных существ, каждое величиной с гору, медленно дышали, смотрели перед собой остановившимися глазами. В безэмоциональном холодном взгляде отчетливо виделся разум – странный и извращенный, не такой, как у людей. Ничего человеческого и не могло быть в этих существах, увиденное отрицало родство не только с человеком, но даже с самой природой. Чудовища разительно отличались от своих изваяний в приходах культа, но все-таки ученые и Арчибальд узнали пятерых баалов. Живые баалы выглядели гротескно и символично, словно их облик формировался не по законам физиологии, а по прихоти ночного кошмара.