След черного призрака

Это было ужасно! Я не раз лечила людей от депрессии, снимала последствия приворотов, помогала смягчить горечь потери близких, пропуская чужие страдания через себя, да и сама пережила немало, но редко когда мне доводилось испытывать такую душевную боль и муку! Они были острее взрыва ярости и ненависти. Определённо, в этом эмоциональном коктейле лидировали обречённость и отчаяние. Даже страх, охвативший жертву, и вспышка острой физической боли, терялись на таком фоне.

– Злата! Злата, очнись! – В чувство меня привёл испуганный голос Войнича.

Спортсмен с силой тряс меня за плечи.

– Отпусти, больно, – прошептала я чужим охрипшим голосом и растёрла ноющие виски. Как же мне было плохо!

– Злата, как ты себя чувствуешь? – Алан с тревогой вглядывался в моё лицо.

– Терпимо.

– Но… ты… плачешь?!

Я провела рукой по щеке. И правда слёзы.

– Это не я.

– А кто?

– Не знаю, жертва или… убийца.

Алан не стал тратить время на разгадывание словесных шарад и нетерпеливо спросил:

– Ты его видела?

– Нет, но очень хорошо чувствовала. И ещё, когда Ирина выходила из клуба, она обернулась и увидела, что в её сторону идёт женщина… Может, конечно, это не имеет значения. Больше она не оглядывалась, а потом было уже поздно.

– Что за женщина? Как выглядела?

– Точно не скажу, она была в тени. Темноволосая, но это мог быть парик, выше среднего роста, в какой-то серебристой мешковатой тунике, поэтому фигуру и комплекцию оценивать не берусь. Лица не видела. Это всё. А теперь, если не возражаешь, я очень устала. Спокойной ночи.

Я вытерла слёзы и поднялась, недвусмысленно намекая на окончание аудиенции. Чужие эмоции всё ещё переполняли. Хотелось просто побыть одной.

Вот только Войнич уходить не торопился.

– Тебе домой не пора? – ещё раз намекнула я. – Сестрёнку, например, проверить, вдруг она снова в Ненси Дрю играет!

– Не играет. Она сейчас в Питере у отца, – возразил Алан и со вздохом признался: – Неспокойно мне как-то, лучше бы тебе сегодня не оставаться одной.

Ну всё, приплыли!

– Ты что, собираешься ко мне ещё и компаньонку подселить или компаньона?

– Нет. Просто Глеб или я могли бы…

– Нет! – Он даже вздрогнул от моего крика.

А это был именно крик отчаяния, отчасти всё ещё чужого.

Я вдохнула поглубже, успокоиться получилось не сразу, и неохотно объяснила:

– Пойми, я шестнадцать лет пряталась от людей, стараясь не привлекать лишнего внимания, а теперь выставлена на всеобщее обозрение – внимания столько, что на стену лезть хочется! Я ведь не просто вижу все эти взгляды, я их чувствую, каждый из них – неприязненные, похотливые, осуждающие! Это как стоять под горячим душем с глубокими ожогами! Это тяжело, а сегодня ещё и больно! Ночь – единственное время, когда я могу побыть одна. Без посторонних эмоций и взглядов! Пожалуйста, оставь мне хотя бы это!

Алан неловко поднялся, вид у него был слегка ошарашенный и виноватый:

– Извини, я не думал, что это настолько сложно. Хорошо, ухожу, отдыхай, а завтра, если хочешь…

– Не хочу. Завтра я буду в порядке, и мы продолжим.

Войнич ушёл, а я в ту ночь ещё долго не могла уснуть, пребывая в плену чужой тоски и отчаяния.

Глава 22

Видимо, пожалев меня, на следующий день Войнич появился только после обеда. Глеба и Лизы с ним не было.

– Привет, как себя чувствуешь? – Он сложил на диван какие-то пакеты и окинул меня оценивающим взглядом. – Ты бледная, и круги под глазами.

– Всё нормально. Так и должна выглядеть любительница ночных приключений. А как та девушка, жива?

– Да, в коме. – Он вздохнул. – Звонил Громов, твоя версия о женщине в роли маньяка, похоже, подтверждается. На пальцах Ирины обнаружен тональный крем. Наверное, пыталась отбиваться и случайно мазнула по лицу нападавшего.

– А может, она сама им пользовалась?

– В том-то и дело, что не пользовалась. А слой довольно-таки толстый.

Я почему-то сразу вспомнила Ольгу Ворошилову. Толстый слой тональника накладывают, как правило, чтобы замаскировать недостатки кожи или дефекты, такие как у неё.

– И что дальше? Тебе не кажется, что мы ходим кругами и тратим усилия впустую?

– Но ведь места определены правильно – в «Мегаполисе» и «Феерии» маньяк точно бывает, – неуверенно возразил Алан.

– И что с того? Один шанс из тысячи, что следующей жертвой он выберет именно меня. А мои способности… сам видишь – толку от них здесь немного.

Я закрыла глаза и помассировала виски. Голова после вчерашнего была тяжёлой, как с похмелья.

– Ты не хочешь продолжать? – осторожно уточнил спортсмен. – Отказываешься?

– Не отказываюсь, просто не вижу в этом смысла. Расследованием должна заниматься полиция, а не любители.

– Давай попробуем ещё хотя бы пару дней, если толку не будет…

– Скорее всего не будет, но как скажешь, у нас ведь договор.

– Ты точно в порядке? Сегодня сможешь продолжить?

– Конечно. Где Лиза?

– Занята. Впрочем, помогла мне выбрать одежду, – Алан кивнул в сторону пакетов, – а с макияжем и причёской сама справишься. Я подожду в машине.

Вместо новых поступлений для ночных бабочек в пакете обнаружились платья вполне приличной длины и открытости.