След чужака

За окнами — вой сирен, крики людей. Это магобезопасность, они… они пришли за ним! Они скоро будут здесь, арестуют его, отдадут Ордену…

— Нет!!!

Голос в голове умолкает, но приходят видения. Люди в черно-красных одеждах, они опасны, они будут его убивать… Горит огонь, плавятся камни…

Бежать!

Туман сгущается, новообращенный маг движется легко, практически бесшумно. Мягкие, кошачьи шаги, его никто не видит, никто не слышит…

В него врезается чье-то тело, крик оглушает. Инстинкты требуют ответить на атаку, напасть в ответ! Противник ловок, но он не маг, совсем не маг. Стряхнуть с себя нападающего, впиться в горло пальцами…

Очередное видение накрывает, лицо врага похоже на злобную маску, его черты плывут, искажаются и кажутся знакомыми, странно знакомыми…

— Ты-ы-ы!!!!

Собственный голос сливается воедино с тем, что притаился в его голове, и уже не понять, чья это мысль, чья память…

* * *

Ильнар осознал себя лежащим на кровати лицом вниз. В ушах все еще звучал крик Каоро, перед глазами стояло, то расплываясь, то становясь четким, собственное лицо.

Нет, этого просто не может быть.

Каоро был одержим духом? И теперь этот дух…

Но ведь дух — не простуда, чтобы переходить от человека к человеку! Как?!

«Не хочу этого знать. Не хочу, и даже думать об этом не хочу. Это бред, это сон, точно, это снова кошмар, и нужно просто перевернуться на другой бок и спать дальше…»

Он зажмурился изо всех сил, и обрывки видений снова замельтешили перед глазами — человек в черном, чужой шепот в ушах, кровь на пальцах, чешуя на запястьях…

«Снотворное, — подсказал голос. В нем странным образом мешались сочувствие и насмешка. — Тебе срочно нужна перезагрузка. Но не больше одной таблетки, помнишь?»

Ильнар вцепился в эту мысль, словно утопающий — в спасательный круг. Одна таблетка. Одна. Да, обо всем этом надо подумать утром, а сейчас — спать. Вот он, самый критический случай, голоса в голове, ну надо же. Дотянуться до тумбочки, руки, оказывается, дрожат… Неважно, не думать! Зубами выдернуть пробку, вытряхнуть на ладонь продолговатую синюю капсулу, сунуть ее в рот. Нужна вода, он ведь ставил стакан… ага, вот он. Сосредоточиться на том, чтобы не расплескать воду и не выбить себе зубы, руки все еще трясутся.

Все, таблетка проглочена. Стакан выскальзывает из руки, падает на пол, да и Змей с ним. Упасть навзничь и надеяться, что лекарство подействует быстро.

И не думать, не думать, не думать ни о чем…

Одна мысль все же сумела проскользнуть сквозь защиту. Ильнар не хотел слышать ответ, но губы шевельнулись словно сами собой:

— Два-три года?

Тишина была такой плотной, что давила на уши, от нее ломило виски. Он слушал тишину, и заставлял себя поверить, что ничего не услышит…

Невидимый собеседник вздохнул и с явной неохотой ответил:

«Раз уж ты начал меня слышать… Два-три месяца».

Ильнар изо всех сил зажмурился…

И провалился в спасительный сон.

* * *

Утром его разбудили сестры. Сначала в комнату без стука вломилась Тарина, за ней проскользнули близняшки, и все трое с визгом и хохотом принялись добывать брата из-под одеяла. Тот лениво отмахивался и пытался спрятаться под подушку — выспаться-то он выспался, но расслабившийся организм желал валяться в постели, а приходить в работоспособное состояние не желал вовсе.

— Да отстаньте же вы, — проворчал Ильнар, когда подушку у него все-таки отобрали. Но спать, когда вокруг него (а временами и по нему) скачут три девицы, оказалось решительно невозможно. — Что вы с утра с ума сходите, вам заняться нечем, кроме как мешать бедному больному брату отсыпаться?

— Какое утро, обед скоро! — Тарина сдула с носа выбившуюся из косы прядь и сунула брату под нос его же коммуникатор. Ильнар скосил глаза на мерцающие цифры — действительно, начало первого. Хорошо поспал, ничего не скажешь…

— Мама велела тебя будить, — сообщила Лития, присаживаясь на край кровати. — Она уже звонила Элу и спрашивала, нормально ли для тебя так долго спать.

— И что Эл? — Ильнар зажмурился, потянулся и рывком сел.

— Он велел оставить тебя в покое, — хихикнула Кития. — Но это было два часа назад.

— Слушать надо умного человека, — наставительно произнес интуит. — Ладно, допустим, вы меня разбудили… а теперь кыш отсюда!

Он скорчил злобную рожу, хлопнул в ладоши, и сестры с писком и визгом вспорхнули с кровати, словно стайка вспугнутых птичек. Близняшки немедленно унеслись в коридор, а Тарина вдруг остановилась, наклонилась и подобрала что-то с пола.

— А почему у тебя стакан под кроватью валяется?

Память включилась разом, словно вид пустого стакана в руках сестры повернул внутри него некий рубильник. Медитация. Голос. Дух. Каоро. Собственные руки на собственном же горле…

— Уронил… случайно. Верни на кухню, пожалуйста.

Спокойный тон ему, кажется, удался. Во всяком случае, Тарина, не задавая больше вопросов, вышла. Дверь за ней со щелчком захлопнулась. Ильнар, убедившись, что возвращаться сестры не собираются, выбрался из кровати, повернул защелку на замке, защищаясь от нового вторжения, и подошел к тумбочке.